Три ракшаса (Локс) - страница 2

Опешил тут Петр Петрович от такой красоты неземной, испугался, не призрак ли, и хотел уж обратно повернуть, только конь его уперся и говорит:

— Ну уж нет, так не пойдет, добрый молодец, ты и так на мне весь день скакал, все искал красну девицу. А теперь, когда нашел, опять скакать велишь! Вот что я тебе скажу, добрый молодец, забирай-ка ты эту девицу, пока не ушла, и давай обратно поворотимся!

Офигел Петр Петрович от таких речей, да делать нечего: пришлось ему спешиться и к девице подойти:

— Девица-красавица, повернись-ка ты ко мне передом, а к лесу задом!

Девица тут сверкнула глазами и отвечает:

— Да ты, шайтан-дурак, совсем сдурел! Не можешь у девицы зад от переда отличить!

Смутился Петр Петрович и говорит:

— Да я, в общем-то, по девицам не очень. Мне бы все на печке поваляться.

Вздохнула тут девица и расплакалась слезами горькими:

— У меня, — говорит, — и печки-то нет, и никогда не было! С детства на песке горячем валяюсь! А то и я бы на ней полежала с большой радостью!

Обрадовался тут Петр Петрович и девице отвечает:

— Выходи-ка ты за меня замуж! У меня дома печь королевского размера, двое на ней вполне уместятся!

Тут и девица обрадовалась, вскочила на коня, втащила за собой Петра Петровича, и поскакали они во дворец.


А Иммануил Феодосьевич тем временем поскакал дорогою шумною. Скакал он скакал, пока не увидел терем высокий. Хотел он было мимо проскакать, да тут конь его заартачился.

— Ты, — говорит, — на мне весь день скакал, все бока коленками острыми намял, так что дальше я не ногой! Иди в терем, ищи там себе девицу!

— Да ты, видно, конь, совсем дурак, — отвечал Иммануил Феодосьевич, — как же я буду девицу искать, если я и сам — девица?

— Не спорил бы ты, ракшачий сын, со старшими, — отвечал ему конь, — раз отец сказал искать, так и ищи.

Делать нечего — пошел Иммануил Феодосьевич в красный терем. Поднялся он по лестницам витым в покои расписные, и видит: сидит в горнице девица красоты невиданной. У девицы той три косы, каждая толщиной в три руки, три руки, каждая толщиной в три косы, а глаза у девицы что колеса огненные. Испугался Иммануил Феодосьевич такой красоты, хотел было убежать, да вспомнил про коня и передумал.

Девица тем временем и говорит:

— За чем пожаловал, добрый молодец, коли ты совсем и не молодец? Мне забавы женские не милы, так что шел бы ты отсюда, наглый лесбиян!

Тяжело вздохнул Иммануил Феодосьевич и повел свою историю печальную:

— Так и так, — говорит, — повелел мне ракшас-батюшка найти себе жену к утру, и без нее не возвращаться.

— Да, — отвечала красна-девица, — вижу, у тебя проблемы, ракшачий сын. Но я сама девица не обычная, так и быть, помогу тебе.