В этот момент справа от нас раздались громкие аплодисменты. Оглянувшись, я увидел группу, возглавляемую Дантоном и направлявшуюся к Манежу; это были советники Департамента, вызванные Учредительным собранием. Народ аплодировал Дантону. Подняв руку, трибун крикнул своим громовым голосом, обращаясь к толпе:
— Вы совершенно правы: ваши вожди — предатели и обманывают вас!
В ответ раздались возгласы:
— Да здравствует Дантон!
— Слава Дантону!
Мейе улыбнулся:
— Наш громовержец в своем репертуаре… В Ассамблее его за это по головке не погладят!..
* * *
В течение дня настроение народа изменилось; тревога уступила место презрению. В парке Пале-Рояля кто-то во всеуслышание предложил: если короля даже поймают и привезут, выставить его дня на три для публичного осмеяния, а затем выдворить с позором! Женщины оспаривали у мужчин охрану застав, говоря: «Мы доставили короля в Париж из Версаля, вы же допустили его побег!» На что мужчины возражали: «Не слишком-то хвалитесь, голубушки, невелик подарок, который вы сделали столице, привезя сюда изменника!»
Уже распевали антироялистские песенки, сочиненные на злобу дня досужими рифмоплетами; помню одну из них, которую пели с особым воодушевлением на мотив знаменитого «Мальбрука»:
Толстяк в поход собрался,
Миротон тон-тон, миротен,
Миротен тен-тен, миротон,
Да, царственные беглецы и не ведали, что своим поступком они пролагают дорогу к республике. Действительно, в течение каких-то полутора суток мысль о ней проникла в тысячи сердец. И уже Клуб кордельеров составлял петицию к «отцам-сенаторам», требуя ее провозгласить!..
* * *
Утром 22 июня парижане с улыбкой говорили друг другу:
— Короля у нас нет, а спали мы очень хорошо!..
Вышли утренние газеты.
Демулен писал в своей обычной игривой манере:
«Король прицелился в народ. Он стрелял долго. Теперь очередь стрелять за нацией. Нет сомнения, что она презрительно откажется мериться силами с одним человеком, и я первый выстрелю в воздух, но нужно, чтобы нападающий вымолил у меня жизнь…»
Бонвиль выражался яснее:
«Заметили ли вы, какие братские чувства в вас подымаются, когда раздается набат, бьют сбор и короли обратились в бегство? Не нужно больше ни королей, ни диктаторов, ни императоров, ни протекторов, ни регентов! Не надо Лафайета, не надо Орлеанского!.. Вы непременно хотите формулу присяги? Примите такую: «Граждане, либо я погибну, либо вы будете без повелителя!..»»
«Друг народа», как обычно, давал парижанам практические советы: