Робеспьер издал жестокий закон прериаля.
Но и этот закон заговорщики использовали против него.
Бертран Барер, на которого Марат с упорством указывал еще летом 1793 года как на главного врага, не был исключен из Комитета общественного спасения и стал одним из главарей нового заговора против революционного правительства.
Робеспьер метался; он ожесточенно рубил головы, но это были далеко не всегда головы врагов революции; зато силы его врагов росли.
И грянул гром термидора…
Неподкупного и его соратников не только физически истребили.
Их память предали анафеме.
Их дело окрестили преступлением.
А от Робеспьера вернулись к Марату, главному вдохновителю и идеологу революционного правительства и всей нашей революции.
Его прах выбросили из Пантеона, а славу втоптали в грязь.
Вплоть до сего дня он остается в представлении моих сограждан самым ужасным из «триумвирата», кровавым извергом, мифическим чудовищем, свирепым маньяком.
Но я уверен, что наступит день, когда люди поймут, кем был подлинный Марат и в чем его неоценимая заслуга перед ними.
Я убежден: завеса клеветы спадет, и он явится потомству в ярком ореоле своей неувядаемой славы.
И если моему бесхитростному рассказу удастся стать хотя бы крупицей в фундаменте будущего справедливого суда истории, то большей награды я и не требую у жестокой судьбы моей.