Очень занятно наблюдать, как аккуратно, словно бережливая женщина, он снимает перчатки, расстёгивает плащ, устраивает его на старомодную рогатую вешалку, обстоятельно усаживается — кругленький, коротенький, уютный — просто Дени де Вито из немецкой глубинки.
— Не надо меню, детка, кофе по-венски и..?
— И кофе по-венски, — заканчивает заказ Саша.
— Итак, дорогая моя фройляйн, я бы хотел обратиться к вам с просьбой… Это дело требует большого такта и способности к ведению переговоров. Вам надо уговорить фройляйн Агнесс предоставить картину для выставки. Вы, возможно, не в курсе, это специфика нашего городка: существует легенда, что пока картина в городе, он защищён от опасностей. Суеверие, конечно, но города она и впрямь никогда не покидала. И даже из дома ее не выносили. Поэтому, вы понимаете, если красиво подать легенду, Мартенбург может заинтересовать весьма многих. Город у нас не так чтобы очень популярен, а тут туристы, приток капитала… ну зачем вам объяснять, как это важно в наше трудное время для любого маленького города.
Саша разрушает ложечкой совершенство припорошенной шоколадной крошкой шапки сливок.
— То есть если я вас правильно понимаю, господин бургомистр, сами вы в легенду не верите?
— Зачем так цинично, фройляйн Саша? — огорчается кругленький бургомистр. — Немножко верю, немножко не верю… Согласитесь, какие особенные беды могут у нас быть сейчас? Чума? Голод? Осада? А польза от показа оригинала, особенно если подготовить интересный текст, знаете, с изюминкой… Я понимаю, для вас в этом никаких особенных выгод нет, но если выставка приведёт к изданию каталога, его, несомненно, будете писать вы. И любые статьи о Хансе Брабантском. Считайте, что вы — его биограф. Вы постараетесь? Магда?! Счёт! Нет, ну нет, фройляйн, конечно, я угощаю…
«Je T'aime Moi Non…» — оживает телефон.
«Фляйшер,» — высвечивается в окошечке. «Нужно поменять сигнал», — думает Саша.
— Фройляйн Эрхарт? Не подумайте, Бога ради, что я за Вами шпионю, но у нас такой маленький городок — тёща сказала, что примерно час назад Вы покинули госпожу Каулитц. Не хочу быть назойливым, но как там наши «Всадники…»?
— Это, уважаемый герр бургомистр, не наши «Всадники…», и даже не её. Это Божьи всадники, я полагаю. Скачут. И прекрасны. Пожалуй, самая сильная работа вашего наёмника Ханса.
— Ну так мы сможем показать их миру?
— Ещё бы, герр бургомистр. Я отсняла буквально каждую подкову. И даже, пожалуй, каждый гвоздь.
Пауза затягивается. Когда телефон оживает, Саша легко представляет лицо бургомистра и думает, что сейчас он — Де Вито в роли Человека-Пингвина.