— Мели! — вскинулся Увальд. Лицо мальчика вспыхнуло. — Мели! Смотрите! — его рука в кольчужной перчатке вытянулась к северной оконечности острова. — Когда приходит Норвайу, там открывается отмель. Мы собирали на ней... — мальчишка смутился. — Устрицы... собирали... Скиды и тогда ходят свободно, но золотые корабли сядут на брюхо...
Кэйвинги долго молчали. Наконец Рэнэхид встал.
— Норвайу с нами уже вторую неделю, — негромко сказал он, обводя всех внимательными глазами. — Это он принёс сюда наши скиды. И это — знак богов, братья.
С железным шелестом меч его пополз из ножен.
— Мы будем драться, — по-прежнему тихо говорил Рэнэхид, но в голосе его дрожала давно сдерживаемая ярость. — За наши очаги и наших богов, наши обиды и наших детей, наших предков и наших жён. Вайу и сталь!
* * *
— Они двинулись! — глаза офицера в прорези маски горели азартом.
Ан Эйтэн йорд Виардта кивнул, сохраняя внешнее спокойствие. В душе он ликовал. Он видел и так, что узкие кораблики анласов, убрав паруса и мачты, разом ударили воду вёслами, выходя из мелких бухт Саркрэста и выстраиваясь в клин. Больше шести десятков! Ему хотелось завыть от счастья. Ан Эйтэн йорд Виардта оглянулся на развалины города. Это подождёт! А пока он расправится с наглыми безумцами. Развеет их по волнам, накормив акул и чаек — и тогда можно будет со смехом сказать отцу: ты со славянами в горах не справился, а я анласов разделал, как рыбу на доске.
— Что ж, благодарю вас, Вотан, Донар, Циу за то, что отдали врагов в мои руки, — пробормотал он.
Мало кто из данванов до сих пор верил в богов древности. Но обстановка располагала к надлежащему поведению.
— Ждать не будем, идём навстречу! — уже в голос скомандовал он...
...Не было на флоте данванов ни одного из тех наблюдателей, кто спасся при разгроме хангарского гарнизона Эргая.
И некому было рассказать ан Эйтэну йорд Виардте о мели у северной оконечности острова. А на карту он не посмотрел, чтобы не разрушать охватившего его ощущения переноса — в те времена, когда всё это было всерьёз...
* * *
Один человек не может победить тьму. Но он может не отдать ей себя — а это великая победа.
«Гармайр» был готов к бою. Ратэсты сидели по одному на весло, щиты вывешены на борта, лучники расположились на корме, а большинство воинов — на носу.
Не было среди лучников Ротбирта Стрелка.
За последние дни Вадомайр спал с лица. Оружия из руки он не выпускал даже во сне. И сейчас, держа шлем на локте, он стоял на носу. И улыбался. Страшноватой улыбкой...
Бой шёл вовсю. Дым — чёрный, жирный дым — стлался над водой, как дикий туман. До скида доносило страшный звук сражения — треск дерева, лязг стали, дикий рёв бойцов.