Один золотой корабль лежал на борту, затонув до середины палубы. Ещё один ушёл носом в воду. Два сцепились в смертельной хватке, протаранив друг друга. Пятый просто сидел на мели. На всех шёл яростный, беспощадный бой, бешеная резня, в которой исход схватки был один — сталь в плоть — в воду, за борт. Оставшийся корабль бешено выгребал прочь, но анласы расчалили его за севших на мель собратьев десятками тросов с «кошками» на длинных стержнях и осыпали градом стрел.
Видно было, что и анласы несут потери. Несколько скид горели, исходя странным жидким огнём — или просто обычным пламенем. Ещё несколько тонули... Но данвэ потеряли немалую часть преимущества — высокие борта их плавучих крепостей больше не были неприступны. Сейчас они сражались просто за то, чтобы убраться прочь от Эргая — на соединение с четырьмя кораблями, идущими на помощь с юга.
Вадомайр протянул руку:
— Трампет! — и в пальцы лёг прямой рог, увенчанный конской головой. Парень-щитоносец, подавший рог, резко вздрагивал — в предвкушении боя, в горячке. Но сейчас он замер — глаза славянина, который был ненамного младше его и щитоносцем которого он считал за честь быть, горели пламенем — как у человека, который наконец-то смог вцепиться в горло своему давнему обидчику и не намерен разжимать пальцев...
Резкий, пронзительный рёв — боевой сигнал — пронёсся над волнами, и рог в руке Вадомайра лопнул. Со смехом швырнув его остатки в море, парень вытянул руку в сторону сражения и закричал:
— Вперёд! Вайу и сталь, вперёд, вашу мать! — это он кричал уже по-русски...
...Конечно, «Гармайр» и «Аруна» не могли оказать на бой заметного влияния. Но Рэнэхид всё-таки заметил корабль своего стормена — и закричал радостно, взмахивая мечом. Но Вадомайр не нуждался в указаниях — древний звериный инстинкт помог ему выбрать врага. «Гармайр» ринулся на «Доннертаг» — флагман, на котором держал флаг ан Эйтэн йорд Виардта. Скид летел на врага, разгоняемый ударами вёсел — как копьё. Никто из ратэстов не закрыл глаз и не согнулся, когда навстречу — сверху, с палубы — ударил стальной ливень.
И такой же взмыл в ответ...
Сверху неудобно было бить в скиду, летящую на врага носом. Анласы стреляли навесом — и это тоже было не слишком хорошо. Но рядом с Вадомайром свалился ратэст — стрела прошибла лоб шлема и вышла из затылка, разодрав сетку шарфа. Щитоносец, стуча зубами, тянул из плеча ушедшую насквозь стрелу. Ещё один ратэст молча выпал за борт — мелькнуло над нагрудником алое оперение, и это был пластик...
Вадомайр не испытывал никаких чувств. Мир превратился для него в узкую, как солнечный луч, полоску — дорогу вверх, на вражеский корабль, выше — на Ту Сторону. И на этой дороге его уже было не остановить...