— Лаунэ... — Ротбирт мягко высвободился. — Лаунэ, ты пусти меня, пусти, а не то я заплачу. А я не умею плакать, и мне будет больно... Я приду. Я приду, спасибо тебе, Лаунэ...
Он говорил это, уже пятясь. Пробил спиной кусты — и исчез.
* * *
Вадим нашёл своего друга на опушке дубравы. Его краги и ботинки валялись под деревом, а сам Ротбирт сидел на суку, обняв правое колено и качая опущенной левой ногой.
Вадим, подпрыгнув, подтянулся и сел на сук. Он ничего не спросил и не сказал — просто сидел, бросая вниз кусочки коры, и Ротбирт был ему благодарен за молчание.
— Почему так бывает, — первым заговорил юный анлас, — ты делаешь доброе дело, и тебе же становится больно?
Вадим встал на ветке, придерживаясь за растущую выше.
— Не знаю. Но что бы не случилось — я с тобой. Щит к щиту. Конец этому положит лишь смерть... но и там я тебя подожду, брат.
Ротбирт поднялся на ноги и положил ладони на плечи Вадима, смотревшего понимающе и спокойно:
— Это хорошо, — сказал он. — А ещё знаешь, что хорошо? — Вадим вопросительно поднял подбородок. — Что боги создали мир таким большим и разным. Мне было бы скучно в другом. Клянусь топором Дьяуса. Когда мы осядем на месте, то я спрошусь у кэйвинга — и мы поедем искать твоего друга.
— А пока — пойдём-ка искупаемся, — предложил Вадим. — Времени — увидеть мир — у нас и вправду будет достаточно.
* * *
Сбылась мечта Йохаллы. Высланный вперёд отряд наткнулся на лежащий на берегу широкой реки город — центр урхана. Город поразил ратэстов размерами... едва ли они поверили бы, скажи им кто-нибудь, что этот город по меркам Хана Гаар совсем невелик...
Когда кэйвингу принесли эту весть, он, не сдержавшись, в восторге швырнул в небо шлем и тут же приказал дружине выступать, а остальным сниматься и идти следом, соблюдая походный порядок. Потом сам отправился седлать своего коня...
...Сийбэрэ подошёл к кэйвингу, когда тот закреплял конскую маску. Услышав шаги, Йохалла повернулся и кивнул — лицо кэйвинга выглядело неожиданно усталым.
— Я вижу, не слишком-то ты радуешься исполнению своей мечта, — сказал старый атрапан. Кэйвинг пожал плечами:
— Нет, меня смутило другое. Я сегодня видел самого себя.
Лицо атрапана осталось неподвижным, но глаза встревожено расширились:
— Самого себя?
— Да, — засмеялся кэйвинг, но — невесело засмеялся. — До сих пор я думал, что такое возможно только в кружке с пивом... но сегодня утром я проснулся и увидел самого себя у коновязи. Я... он стоял и смотрел на меня.
— Вот как... — не отводя взгляда от Йохаллы, сказал Сийбэрэ непонятным тоном. Кэйвинг огляделся и очень тихо спросил: