— Нет, я в отпуске до следующей недели. Мне столько всего надо успеть… Завтра пятница, а я еще и не приступала к работе!
Неожиданно Алан улыбнулся:
— А по-моему, ты успела очень и очень много!
Хелен Тернер покосилась на Маркби, на Мередит и снова на Маркби.
— Если я вам больше не нужна, отнесу-ка я их в безопасное место!
Она взяла школьное сочинение.
После ухода Хелен Мередит и Алан долго сидели молча.
— Мне тоже пора, — сказал он наконец. — Завтра трудный день.
— Ты его арестуешь? — спросила Мередит, стараясь сохранять хладнокровие.
— Пока не за что. Сочинение Кэти — серьезная улика, но не решающее доказательство его вины. И потом, вначале надо еще опознать ее почерк. Но самое главное — я не хочу его спугнуть. Мы ведь уже имеем представление, как он себя ведет, когда паникует. — От Маркби не укрылось, что Мередит непроизвольно вздрогнула. — Сейчас тебе, наверное, лучше будет на денек уехать из Бамфорда. Может, действительно съездишь в Лондон?
— На работе меня не ждут.
— Какая разница? Приходи, и все. Или пробегись по магазинам. Мне очень хочется, чтобы завтра ты оказалась подальше отсюда.
Светло-карие глаза посмотрели на него в упор.
— Ты советуешь мне уехать как полицейский или как друг?
— Скажем, так. Если ты уедешь, у меня одним поводом для беспокойства будет меньше.
— Я ведь тебе обещала, что не стану путаться у тебя под ногами. Тебе не придется за меня волноваться!
— А я все равно волнуюсь!
— Так перестань! — в сердцах выпалила она, хотя вовсе не собиралась его обижать.
Оба долго молчали.
— Опять мы за свое! — Маркби сокрушенно вздохнул. — Дело совсем в другом… Ты ничего не хочешь менять…
— Да. Пусть все остается как было!
— Я хочу на тебе жениться.
— Знаю. Я ведь тебе уже объясняла. Ты оказал мне высокую честь… и это не просто слова, я на самом деле очень рада и… растрогана. Но, по-моему, нам лучше пока оставить все без изменений… — Увидев, как у него заходили желваки на скулах, она воскликнула: — Извини меня, Алан! Я говорю то, что думаю, а кривить душой не могу!
— Да, ты все мне растолковала предельно ясно.
Мередит поняла: Алан рассердился по-настоящему.
Если бы он кричал, размахивал руками, она бы не волновалась, но им владела холодная ярость, и говорить с ним теперь бессмысленно.
Ей снова захотелось извиниться, потому что ей действительно было очень жаль огорчать его, но она поняла, что извиняться сейчас просто нельзя. Иначе она все испортит окончательно.
Маркби собрался уходить. Он вышел в прихожую и снял с вешалки куртку.
— Помни, что я тебе посоветовал! — сказал он. — Завтра уезжай куда-нибудь на весь день! Считай мои слова официальным распоряжением. И не думай, будто я командую тобой просто так. Операция, судя по всему, будет опасной, и лишние осложнения ни к чему.