Вскоре, однако, меня захватило любопытство. Не обращая внимания на собственные кровоточащие раны и совершенно позабыв об осторожности, я подполз к агонизирующему монстру и тщательно осмотрел его. В задней части монстра обнаружились бородавки, в которых у пауков размещаются выделяющие паутину железы, однако у этого создания, как мне показалось, эти органы были либо атрофированы, либо являлись ложными из-за неправильного подражания настоящим паукам. Взглянув на его голову, я увидел, что из разверстой от боли пасти чудовища высовывается вторая четырехстворчатая челюсть с чрезвычайно острыми и прочными зубами, в которой, в свою очередь, виднелся извивающийся щупальцеобразный отросток с шипом на конце. Я сразу подумал, что именно это служит монстру для впрыскивания парализующего яда. Вспомнив о погибших молодых людях и моем товарище, чью смерть я приписывал корчащемуся сейчас у моих ног монстру или его сородичам, я испытал неукротимый гнев и, не удержавшись, несколько раз ударил его подвернувшимся под руку камнем по голове, из которой брызнуло что-то вроде человеческого мозга.
Мало-помалу моим сознанием завладела мысль, поначалу показавшаяся бредовой. Но по мере того как я вглядывался в верхнюю часть морды… или лица?., эта мысль становилась все устойчивее, определеннее. А окончательно я уверился в своей идее в тот момент, когда существо в последнее мгновение своей жизни еще раз пристально, со странным выражением посмотрело на меня. Эти два глаза… как же они мне знакомы!.. Боже, ведь я знаю эти голубые глаза, нос… я знаю это лицо… лицо Питера Мак-Тая, хорошо знакомое мне благодаря фотографии. А сейчас… сейчас я созерцал его нечестивую имитацию, гнусную пародию на человеческий облик, которую не создал бы ни один земной организм.
Не желая ни секунды оставаться рядом с этим кошмаром, я каким-то фантастическим усилием моментально достиг верха забора и, больно натыкаясь на торчащие фигурные завитушки, перекатился на другую сторону. Истерично всхлипывая, я потащился прочь. А затем наступили долгая темнота и беспамятство.
Больше недели, почти не подавая признаков жизни, я пролежал в палате милфордской городской больницы. Сознание вернулось только 18 июля. По словам врача, иногда, в лихорадочном припадке, я произносил различные загадочные фразы, которые казались окружающим людям полным вздором. Наиболее частым среди них было странное выражение «Они обращают людей!», вызывавшее у меня самое бурное волнение.
Понемногу восстанавливая душевные силы, я начал узнавать дополнительные подробности того рокового дня, когда едва не погиб. Шериф сообщил, что вечером 9 июля, встревожившись из-за долгого отсутствия посланной в Хиллсбери группы, он организовал новый отряд, который на двух повозках двинулся по дороге к Вересковому холму. Уже начало темнеть, когда пошел дождь, быстро перешедший в ливень, и вскоре колеса телег стали проваливаться в почву по самую ось. Большинство добровольцев-спасателей порядком перепугались и выразили желание перенести экспедицию на завтрашний день, и О'Грэйди пришлось пустить в ход все свое недюжинное, по местным понятиям, красноречие.