На этот раз Анита все же приняла успокоительное. Винни видела, как мама в ответ на просьбу дяди Кайла послушно выпила таблетку, стоя у раковины, а потом отправилась в постель. Дядя Кайл спросил у Джули, такой ли Брюс человек, чтобы пойти в суд и подать иск, но и Джули, и Джим оба сказали — нет; а потом Джули спросила Джима, нельзя ли ей позвонить Брюсу по мобильному телефону попозже, просто чтобы убедиться, и Джим сказал, да, можно, ведь Анита наверняка проспит, не просыпаясь, до завтрашнего утра.
Винни вышла через черный ход, свернула к боковой стене дома, где папоротники и листья лилий росли вплотную к фундаменту, и заглянула в окно маминой спальни. Анита лежала на боку, подложив обе руки под щеку; глаза ее были закрыты, рот слегка приоткрыт. Она выглядела полнее, чем обычно, верхняя часть рук и обнаженные лодыжки были белые и казались более мясистыми, чем Винни замечала раньше. В этом зрелище было что-то глубоко беспокоящее Винни, словно она неожиданно застала мать обнаженной. Она спустилась на берег, набрала морских звезд — немного, несколько штук, и положила их на верхушке большого камня выше линии прилива — сушить.
Солнце над водой шло к закату. Винни наблюдала за ним из окна спальни. Оно было как на тех открытках, что продаются в магазине Муди. Джули сидела на своей кровати, нанося на ногти розовый лак. Она поговорила с Брюсом, который как раз возвращался в Бостон: нет, он не будет подавать иск. Однако он сказал, что считает Аниту — тут Джули перешла на шепот, наклонившись вперед, — грёбаной дурой.
— Нехорошо так говорить, — сказала Винни. И почувствовала, что краснеет.
— Ох ты, моя детка-малолетка! — Джули выпрямилась на кровати. — Когда ты выберешься отсюда… — Она на миг замолчала. — Если тебе когда-нибудь удастся выбраться отсюда, ты обнаружишь, что не все люди живут вот так.
— Как — вот так? — спросила Винни, усаживаясь в ногах ее кровати. — Как это — не живут вот так?
Джули ей улыбнулась.
— Ну давай хотя бы начнем с туалетов, — сказала она, подняла вверх палец с розовым ногтем и легонько подула на него. — У людей имеются туалеты, Винни, знаешь ли, туалеты, где спускается вода. А продолжим мы стрельбой в людей. Большинство матерей не выходят на въездную аллею стрелять в приятелей своих дочерей.
— Это я и так знаю, — ответила Винни. — Мне вовсе не нужно уезжать отсюда, чтобы это знать. У нас тоже был бы такой туалет, только папа говорит, что канализационный колодец…
— Да знаю я, что говорит папа, — откликнулась Джули и осторожно завинтила крышечку на флаконе лака для ногтей, растопырив пальцы. — Это все из-за мамы. Она хочет оставаться в этом доме, потому что ее несчастный, утраченный-и-ныне-легендарный отец купил его, когда мама была беременна мной, а Тед не имел ни гроша за душой. А папа хоть завтра выехал бы из этого дома. Переехал бы в город.