Дик сложил руки на груди.
– Мама еще до болезни убрала все перед тем, как мы уехали отсюда в конце сезона. Чтобы не пылилось.
Он повернулся, чтобы уйти на веранду, надеясь, что Джулия оставит эту тему.
– Давай достанем хотя бы часть из них и расставим по разным местам. Это очень украсит дом. Мы вложили в него столько труда, хотелось бы придать ему более нарядный вид.
Дик остановился в дверях. Каждый год в начале лета все эти безделушки, дорогие сердцу его матери, вынимались из коробок и занимали свои привычные места. А осенью снова убирались – до следующего сезона. Вся история этого дома, история его жизни, отраженная в поделках из дерева, в керамике, в восковых фигурках и еще бог знает в чем, хранилась в тех чертовых коробках.
Он не хотел вынимать их оттуда. Не хотел, чтобы они напоминали ему, как выглядел дом, когда его мать была жива. Но ее уже нет, зачем же делать вид, что все осталось по-прежнему?
– Нет смысла, – жестко сказал Дик. – Мы уедем отсюда через неделю.
Джулия подошла к нему и дотронулась до его руки. Дик почувствовал тепло ее пальцев через рукав рубашки и едва удержался, чтобы не отдернуть руку.
– Дик, у моей мамы болезнь Альцгеймера. Она уже не узнает меня. Но каждую неделю я пишу ей длинное письмо, которое ей читает медсестра. Мне кажется, что я буду продолжать писать ей эти письма даже после ее смерти. Это поможет мне думать о ней как о живой.
Джулия говорила с трудом, голос ее, обычно легкий, мелодичный, звучал сейчас глухо. Дика тронула ее эмоциональность, и он бы хотел поддержать в Джулии это состояние. В этот короткий момент она сказала ему о себе больше, чем за всю неделю, что они прожили здесь. Но он не мог. Только не на эту тему.
Дик повернулся к Джулии.
– Мне очень жаль, что твоя мама больна. И я рад, что ты нашла для себя выход.
– Но ты попробуй. – Устремленные на него глаза Джулии были серьезны. – Ты удивишься, когда поймешь, что, глядя на вещи, которые принадлежали твоей матери, чувствуешь себя ближе к ней.
Дик покачал головой. Горечь утраты снова кольнула его острым ножом в сердце.
– Мне не нужны никакие напоминания.
Джулия собралась, видимо, возразить, но передумала. Выражение ее лица сразу изменилось.
– Да. Хорошо. Извини.
Дик взял ее за плечи. Он уже забыл о своей боли и теперь хотел облегчить ее страдание.
– Ты не согласна со мной. Скажи это. Ну давай, не стесняйся.
– Это не мой дом. Ты прав.
Дик сжал пальцы, лежащие на плечах Джулии, словно хотел выдавить из нее признание.
– Ты считаешь, что я не прав. Думаешь, что я во всем не прав. Скажи это вслух.