Но как обычно глаза страха были слишком велики, в скором времени все прояснилось, и мои подозрения оказались надуманными и даже смешными.
Фрида была невероятно скрытным, недоверчивым человеком, очень тяжело сходящимся с новыми людьми. Она вначале продолжительное время присматривалась, изучала их со всех сторон и лишь, потом робко делала первый шаг к сближению.
Постепенно наши отношения наладились, она начала мне доверять и стала настоящим другом, которого мне так не хватало в этом чужом и могущим оказаться опасным мире. Сколько интересного открыла она об обитателях дома Торнбери!
В первую очередь Фрида показала мне дом, все его потаенные уголки, огромную библиотеку, настоящую сокровищницу мировой литературы, любовно собираемую уже не одним поколением семьи Коллинз, открыла двери в святое святых — в свой любимый мир, оранжерею, где будучи любительницей орхидей она возделывала уголок райского сада, выделенный специально под эти экзотические растения. Потом Фрида провела меня по картинной галерее, находящейся в крыле, расположенном напротив зимнего сада и подробно рассказала о каждом полотне и о каждом портрете, изображавшем членов огромной семьи Коллинз.
Я увидела, как выглядели родители сэра Фитцджеральда, его отец, сэр Томас, бравый генерал, погибший в прошлом веке в Индии и его мать, не прожившая более года после трагической гибели мужа, леди Лаура. Маленький Фитцджеральд уже в десять лет остался полной сиротой и его воспитанием занималась Фрида, полностью заменившая ему родителей. Для мальчика были выписаны из Европы лучшие учителя, учившие его математике, истории, географии и словесности.
Фрида Альварес безумно любила своего приемного сына, так как сама потеряла ребенка почти сразу после рождения, малыш скончался от скоротечной горячки, Фрида выкормила сына леди Лауры и справедливо считала его родным. Фрида могла целыми днями напролет говорить о достоинствах своего любимого воспитанника, восхвалять положительные качества его характера, и как ни странно — мне это совсем не надоедало, наоборот было приятно слышать столько хороших теплых слов о человеке, под покровительством которого я находилась, по доброй воле которого я могла жить в его прекрасном доме и пока не беспокоиться о будущем.
Фрида была очень корректным человеком и только один раз позволила себе задать вопрос о моем истинном происхождении (безусловно она даже слушать не хотела о пресловутом дальнем родстве с ее хозяином, об истории, предназначенной для остальной прислуги), но была вполне удовлетворена (или сделала вид) моим запасным вариантом, другой историей о несчастной русской, потерявшей память, вследствие неизвестных трагических обстоятельств, о которых мудрая женщина не стала допытываться в силу природной скромности. Да, увы, я полностью потеряла память и вынуждена ждать улучшения в надежде на ее скорое возвращение, миссис Альварес. Как только это произойдет — родственники и знакомые будут извещены о моем местонахождении, если таковые вообще имеются. Удачно придуманная мистером Лукасом теория об обширной амнезии действительно помогала, его диагноз избавил меня от недоразумений, Фрида поверила доктору, просившему не упоминать всуе о моем прошлом, потому что лишние расспросы и разговоры могут вызвать стресс и затруднить возвращение воспоминаний. Поэтому больше Фрида никогда не возвращалась к обсуждению деталей моей прежней жизни.