Рюкзак Носовой совершил свой первый перелет, потом второй, клапан его при этом открылся. Ленка секунду сохраняла спокойствие – ведь известно, что равнодушие может остановить любую игру, даже такую веселую, как пинание чужого чемодана. Но стоило выпасть первой тетрадке, как она ринулась в бой. Зазевавшиеся мальчишки полетели в разные стороны.
Из рюкзака посыпались ручки, и тут уж в игру вступил Валька. Он с такой яростью кинулся на защиту Ленкиного чемодана, словно это как минимум была корона Российской империи, а не потертый рюкзак с учебниками и тетрадями.
Не ожидавшие такого напора любители поиграть растерялись, и рюкзак оказался у Носовой. Вернее, сначала он оказался у Шейко, но твердая Ленкина рука выдернула его.
– Так я ж... – запоздало попробовал оправдаться Валька. На горизонте из-за двери мужского туалета показалась недовольная физиономия Щукина. Леха недвусмысленно давал понять, что сделает, если приятель сейчас не донесет до него этот чертов рюкзак.
– Отвали! – Рюкзак опустился Шейко на голову. Вальке показалось, что он услышал, как хрустнули, сминаясь, сердца всего шестого класса.
– Жираф! – раскатилось по коридору.
– Да пошел ты! – разозлился Валька. Мало того, что принцем его заделали, так еще с девчонками возиться заставляют. – Тебе надо – ты и забирай! Тоже мне рыба-сом нашелся!
Выкрикнув это, Валька с сознанием выполненного долга побежал к кабинету истории, где и должно было состояться вручение подарка. И уже стоя на пороге, понял, что погорячился.
Видимо, сегодня у него будет день раздач. Сначала получит от Щукина, потом от Носовой (как только она полезет в рюкзак за учебниками, тут-то все и раскроется), а потом еще до кучи припечатает Плотникова. Или все же Плотникова успеет первой, и после нее Носовой и Щукину ничего не достанется – ран будет столько, что бить будет просто некуда!
А класс уже гудел – пропажа подарочных сердец была обнаружена.
– Тут были, – растерянно трясла пустым портфелем Плотникова. Его содержимое лежало на парте – стопка учебников, рядом стопка тетрадей, кучкой карандаши и ручки, платки, салфетки, губная помада...
– Это чего? – Щукин цапнул яркую коробочку.
– Грабли убери! – Плотникова постаралась перехватить Лехину руку, но он оказался быстрее.
– Ты глаза красишь? – взвыл от восторга Щукин, щелкая крышечкой теней для глаз.
– Ну, ты, неандерталец, отвали!
– Положи на место!
– Руки!
Казалось, все девчонки заговорили одновременно – такой крик поднялся. Еще бы! Леха покусился на святое, на орудие женской магии и колдовства, на косметику. Сравнить это можно было с тем, как если бы у феи вдруг в разгар бала отобрали бы ее волшебную палочку. От ярости она бы точно развалила парочку замков.