Легкие шаги горохом проскакали по лестнице, смолкли веселые голоса, а Валька так и не придумал, как ему быть. За принятием тягостного решения он совсем забыл об Анином подарке.
Придя домой, Шейко кинул пиджак в угол, откуда его выудила мать, отряхнула и повесила на плечики. Розу она трогать не стала, решив, что это какой-то знак отличия, данный ее сыну за хорошее поведение.
Мама в чем-то была права. Это был знак отличия. И он ярко полыхал в первый день новой четверти на груди Шейко, благополучно обо всем забывшего. Пиджак он надевал впопыхах, не глядя на себя в зеркало, поэтому розу просто не заметил.
Если бы он хотя бы на секунду задержался в прихожей!
Хотя бы мельком бросил взгляд на свое отражение – убедился бы, что нос и веснушки у него остались на месте, провел бы пятерней по топорщащимся во все стороны волосам, чтобы понять, сильно у него отросли волосы или нет...
Да просто так посмотрел бы – все, считай, жизнь у него побежала бы по другой дорожке. Легкой, светлой и беззаботной.
Но он не задержался перед зеркалом, а накинул куртку и побежал на улицу. В класс он ворвался одним из последних, и все желающие смогли разглядеть на его груди алую розу. При этом девчонки понимающе заулыбались, парни удивленно вскинули брови, а Щукин побледнел и сжал кулаки.
Не понимая, чем вызвал такое пристальное к себе внимание, Валька на всякий случай пригладил волосы (ах, раньше, раньше надо было это делать!) и посмотрел на свои штаны – все в порядке, не грязные, не дырявые. Он даже руку за спину запустил, чтобы проверить, не повесил ли ему кто-нибудь на пиджак записку с неизменным текстом «Я – лох». Главное, ничего ведь смешного в этом нет, а все почему-то смеются и мнят себя небывалыми острословами.
Нет, записки тоже не было. И коленки у него были не белые. Почему же на него все смотрят?
Шейко кое-как просидел урок и, весь утыканный стрелами девичьих взглядов, вывалился в коридор.
Спасительная дверь мужского туалета облегчения не принесла. Валька прошел мимо зеркала – ну почему мы никогда не обращаем внимания на то, что может нас спасти? – и уселся на подоконник. Он решил переждать перемену и войти в класс со звонком. Народ будет увлечен подготовкой к уроку и не станет буравить его взглядами.
Звонок заставил Шейко пожалеть, что перемены такие короткие. Были бы они час, а лучше два, самый идеальный вариант – неделю. За этими размышлениями у него и прошла дорога до кабинета истории.
Класс встретил его гробовой тишиной. Что было странно, потому что учительница еще не пришла. Валька съежился и пулей метнулся к своей парте. В спину его нагнал негромкий шепот: