Нельзя сказать, чтобы Шейко так уж сильно волновала Плотникова. Живет себе и живет, в школу ходит. Он даже не замечал, как девчонки невольно стали ей подражать. Подумаешь, волосы отрезали! Подумаешь, сменили брюки на узкие юбки.
Плотникова, как и все девчонки, его не интересовала. А вот очередная затея Щукина очень даже грела душу.
Но Леха молчал. Вернее, обещал все рассказать только после того, как Валька принесет ему верные сведения с первого занятия Школы Принцесс. Поэтому 15 сентября с трех часов Шейко засел в своем углу, устроившись под сценой около ледяной батареи. Чтобы не чихать, он заткнул нос ватой.
Само предприятие поначалу виделось ему безобидным развлечением. Ну, посидит он, ну, послушает. Девчонки часик поносятся по актовому залу, а потом быстренько разбредутся по домам. И только когда в дверях появилась первая «принцесса», в душе Шейко вновь появились нехорошие предчувствия.
Зал заполнялся медленно. Пришли Плотникова с Куркиной, девчонки из параллельного класса, парочка малышей. Последней появилась Ленка Носова. Она забралась на дальний ряд и постаралась сделать вид, что ее здесь нет. По счету она оказалась одиннадцатой «принцессой» из их класса.
То есть пришли все! Интересно...
Когда уже начало казаться, что никаких занятий не будет – сколько можно ждать? – дверь рядом со сценой открылась.
Как уж там девчонки представляли себе будущую учительницу Школы Принцесс, Валька не знал. Ему же почему-то казалось, что вести занятия должна как минимум фея – что-то легкое, воздушное, и если не с крылышками, то с волшебной палочкой точно.
Пол жалобно скрипнул, взволновалась застоявшаяся в занавесе пыль.
– Ну, здравствуйте, дорогие мои!
Забыв об осторожности, Шейко полез из своего укрытия.
Даму, стоявшую перед девчонками, нельзя было назвать ни феей, ни тем более наставницей принцесс. А уж на королеву-мать она не тянула ни при каком освещении.
– Зовут меня Наталья Захарьевна Соломкина. Вот, – перевела дух после столь длинной фразы дама. – Будем с вами заниматься.
И тут случилось страшное – стул, на котором так уютно сидел Валька и который так бы и простоял, если бы Шейко не пытался, вытягивая шею, изобразить из себя жирафа, чтобы лучше рассмотреть, что происходит в зале, – так вот, этот стул рухнул. Вслед за ним рухнула и ускакала в самый грязный закуток закулисья Валькина душа.