***
Старший сын Великого Князя, легат Михаил Вольф, крепкий мужчина, лет тридцати, с копной соломенных волос, выбивающихся из под шлема, в это время стоял на крепостной стене. Он глядел со стен вниз, на лагерь хунов, которые все-таки смогли навести переправу через Истр и отбив все атаки романских рейдеров, закрепились на левом берегу. Так бы он и сгинул во вчерашнем бою, да рыцари-скальты налетели и выручили остатки его вексиллы, при этом сами потеряв до половины своих воинов.
«Как-же их много», – думал Михаил смотря вниз, – «неисчислимые орды, а нас в крепости и трех тысяч не будет». Потом он перевел свой взгляд на укрепления крепости, на груды камней и горшки с адскими смесями для катапульт. Катапульт и баллист тоже мало, гораздо меньше чем у хунов. Взгляд дальше, по этому участку стены, от одной башни до другой, стоят его воины. Все двести сорок бойцов, оставшиеся от гвардейской вексиллы рейдеров в тысячу элитных солдат. Тишина, лишь изредко нарушаемая шумами из хунского лагеря.
Но вот, тишина была разорвана прерывистым стуком командных барабанов и вся армада войск, скопившаяся под стенами пошла вперед. Ударили вражеские катапульты, первые камни и ядра ударили в стену, а некоторые, пролетели над головами защитников. Катапульты откалывали целые пласты от старой стены и время от времени, сбивали то одного, то другого воина.
Из центральной башни крепости, раздался громкий клич коменданта фон Трира:
– Дер-жа-ть-ся!!! Кре-п-ко!!! – стоявшие на стенах воины поддержали его своими боевыми кличами.
Как саранча, молча и непоколебимо, освещаемая факелами, под бой барабанов, вражеская пехота бросилась на штурм. Михаил поднял руку, осматривая своих людей – все сохраняли спокойствие и уверенность, все в отличных доспехах и при проверенном оружии. Одно слово – ветераны.
– Бей! – крикнул Михаил и сотни стрел, а также арбалетных болтов, стальной косой прошлись по первым рядам атакующих.
Следом ударили крепостные орудия и еще сотни тел, остались лежать на земле изломанными куклами. На перезарядку катапульт требовалось время, а хунская пехота не останавливалась. Все больше и больше врагов подбегало ко рву, заваливая его мешками с землей, фашинами и телами павших. Осажденные стреляли, кидали камни, горшки с горючей смесью, но враг не отступал. Наконец, ров был засыпан и сотни лестниц устремились к стене.
Мимо головы Михаила просвистел камень, он пригнулся на миг, а разогнувшись, увидел напротив себя лестницу по которой уже карабкались хуны.
– С нами Боги! – прокричал он и ударом меча, срубил первую же появившуюся над стеной голову. Он схватил камень, приготовленный для такого случая и напрягшись, с трудом перевалил его за стену. Лестница накренилась и пропала, видимо от точного удара она лопнула.