Глубоко вздохнув, он по-новому взглянул на окружающий мир — на небо, на песок, на бетонный пол и мокрицу, спешившую вдоль стены по своим делам. Воздух вдруг наполнился новыми запахами, которые в погоне за собственной значимостью Ромеро давно перестал различать: самолетное топливо, старая смазка, нагретая резина, немного помета крыс и еще запах свежего перегара, исходивший от вставшего рядом пилота.
«Не боится…» — подумал он, видя в глазах нового работника только давнюю боль, которая терзала всех сильно пьющих людей. Но страха не было. Пропил он его и прошел на следующий этап.
«Нужно было обещать ему меньше денег, — подумал Ромеро. — Такой согласился бы и на двести монет. Зачем ему пятьсот?»
— Сэр… Вы так неожиданно появились… — сказал Рик и пожал плечами. Он чувствовал себя глупо, и ему снова хотелось выпить.
— А что это ты делал? — спросил Ромеро.
— Пушку проверял. Вон на той коробке, — сказал Рик и махнул рукой вдоль рулежной дорожки. Ромеро обернулся и увидел смятый металлический кожух с несколькими пробоинами.
— Похоже, пушка в порядке, — сказал он. Стоявшие рядом Гарсиа и Гильермо расслабились.
— Вроде в порядке, — согласился Рик, слегка удивленный реакцией хозяина.
— Пойдем посмотрим, что ты там сделал…
Рик посторонился, Ромеро зашел в ангар, осматриваясь с таким видом, будто оказался здесь впервые.
Гарсиа и Гильермо следовали на достаточном удалении, давая возможность хозяину поговорить без свидетелей.
— Зачем тебе такая? — спросил Ромеро, останавливаясь рядом с торчавшим из-под обтекателя стволом.
— Надеюсь припугнуть «поморников». Они не любят большой калибр.
Подойдя ближе, Ромеро провел пальцем по дульному срезу.
— Укоротил…
— Да, сэр, пришлось. Промис говорил, что она выстрелом двигатель глушила, значит, ударная волна блокирует воздухозаборники, поэтому…
— Ладно, — отмахнулся Ромеро. — Не грузи меня. Мне эта наука ни к чему, главное, чтобы ты летал и не попадался.
«Как можно дольше», — дополнил несказанное Рик. Он прекрасно понимал, что здесь, над Саксонским морем, полицейские силы контролировали каждый квадрат. Это не лайсонская низменность, заполненная разноярусными джунглями и холмами, среди которых можно было скрываться от беспилотников, даже когда они прекрасно видели цель через спутниковый формат.
Над морем была другая ситуация — либо сдаться и пойти под пушками на полицейский аэродром, чтобы получить верные десять лет, либо принять бой и пропасть в морской пучине.
Приход момента последнего выбора — это вопрос времени. Кто-то делает десять полетов, кто-то двадцать и считает себя контрабандным асом. Но это длится недолго, и рано или поздно приходится выбирать.