Или, может быть, пошел ты в ж…, такой новый день?
О, господи…
Вчера, после Кузякино, вернулись на Вторую Московскую.
Вот это было ошибкой. Возникла же зрелая мысль:
– Ну что, такси – да домой?
– Да куда вы, время-то еще детское! – сказал коварный змей-наливатель. – Поехали, посидим еще немного, потом я вас сам отвезу.
Поехали.
Насчет обещанного «потом» – не знаю, это был полноценный провал. Помню только уже привычные «бульки» – по-мастерски, естественно, однако уже в отсутствие визуального контакта со стаканом: я ощущал его в ладони, но увы, не видел. Затем ритуальное «ну, за…», а собственно, за что – уже не помню. Провал.
Очнулся (именно очнулся) я уже дома. Уже утром. Сейчас то есть.
В барабане револьвера не было патронов, ствол кисло вонял порохом.
Стреляли? Замечательно. Ничего не помню…
Федя подтвердил: да, стреляли, но не по делу, а так – баловались. Вообще, мы такими вещами не балуемся, но… А куда и по чему стреляли? Нет, куда и по чему, а тем более с какими последствиями – вот это он уже не помнит.
Деградация.
Мы же ведь все из себя такие спортсмены-пуритане, тренируемся до седьмого пота, без устали совершенствуем навыки, блюдем все подряд – типа, ни капли в рот, а тут – нате вам!
Юнги смотрели на нас неодобрительно: мы пали в их глазах, по крайней мере на сегодня.
После изнурительных водных процедур пили чай. Обильно, с лимоном и мятой. Я по ходу чаепития вяло чистил револьвер. Это мой револьвер, мне и чистить.
Федя еще более вяло подводил итоги:
– Все. С Геной больше не садимся.
– Угу…
Зато Ленка нас пощадила. Спасибо мигрени, каковая в последнее время все чаще случается у нашей дамы после акции и длится от полутора до двух суток. Ленка спасается мощными «транками» и уже привыкла к ним. Этак она у нас скоро без колес и жить не сможет…
– Ну его в задницу, этого Гену.
– Угу…
– Не, я в смысле – насчет застолья. А не в том плане, чтобы совсем – ну его.
– Угу…
– Бухать тоже завязываем. После акции – по двести грамм, не больше.
– Угу…
– Палить без дела тоже завязываем. Это уж совсем ни в какие ворота.
– Угу…
– Так… По расходу боеприпасов: рапорт. И акт надо составить.
– Угу…
– Так…
– Погоди… Какой рапорт, дорогой мой сэр? Какой, попендер вам надвое, акт?!
– Эмм…
– Федя! Очнись, ты уже не офицер. Не препод ОБЖ. Не президент клуба «Патриот»! Ты – беглый каторжник.
– Да, это я что-то того… – смущенно признал Федя. – Что-то…
– Это шиза, Федя, – успокоил я своего распоясавшегося брата. – Но это бывает.
– Думаешь?
– Угу. А самое главное и верное: с Геной больше не садимся.
– Да, это точно… Клятву принесем?