Услышавший эти слова Жан отошел чуть в сторону. Он так сильно побледнел, что Хакон приблизился к нему и дотронулся до его плеча.
– В чем дело? – спросил скандинав.
– Огни святого Антония, – ответил Жан.
– Не принимай всерьез слова сумасшедшего. Он одержим злым духом, бесом. Вот и все.
Жан посмотрел на своего товарища:
– Нет, это далеко все. Он – один из множества. Когда огни святого Антония захватывают город, то одержимыми становятся все. Когда я был маленький, такое произошло в соседней деревне. Она исчезла с лица земли. Половина жителей умерла. Прочие сошли с ума. Изгнать дьявола удалось только из немногих.
– Погоди! – К ним подошел Фуггер. – Я тоже слышал о таком. Целые деревни сходят с ума. Они прокляты видениями ада и гибнут в огне, который виден только им самим. А на тех, кто пришел со стороны, проклятье не распространяется. Чужаки могут только наблюдать за происходящим, не разделяя этого ужаса.
Джанук ушел посмотреть на то, что делается за стенами, и вернулся как раз вовремя, чтобы услышать слова Фуггера.
– Это не совсем так, – вставил он. – В некоторых районах Турции происходили сборища джиннов – вопящих демонов. Люди говорят о пламени и других ужасах. Говорят, что демоны входят в тело через рот, из воздуха, из хлеба или воды. Поэтому, друзья мои, не открывайте ртов. Оберните лица куском ткани, дышите только носом. Не ешьте и не пейте, пока мы отсюда не уедем. И старайтесь как можно меньше разговаривать.
Товарищи отрезали новые полосы материи от сутаны и завязали себе лица. Джанук внимательно проследил за этим, а потом добавил:
– Следуйте за мной. Вам нужно увидеть еще кое-что.
Вытащив оружие из ножен, они вошли на территорию монастыря. За воротами стояла брошенная карета архиепископа, которую они видели по пути. Один из кожаных ремней, на котором карета была подвешена над рамой, чтобы уменьшить тряску, был перерезан, так что все сооружение странно перекосилось. Кто-то, по-видимому, безуспешно попытался запрячь лошадей: две стояли уже в постромках, а еще две забрели на грядку с морковью и паслись там. Грядки тянулись до главного монастырского здания – каменного острова в овощном море. Возле каждой грядки лежали тела: некоторые – голые, другие – одетые. Вокруг одной продолжали танец три монаха, которых Хакон заметил еще с холма: они старательно втаптывали в землю свои посадки. Хохот смешивался с плачем. Несмотря на дождь, от хозяйственных построек к небу поднимались столбы дыма, но в самом монастыре дыма не было. Путников встретило безмолвие.
– Дальше я не ходил, – сказал Джанук. – Дальше пахнет как-то не так. Принюхайтесь!