Корнелиус
Чёрт бы подрал этого некроманта… Чтоб ему в инферно подавиться проглоченными душами… Ну почему, почему они тогда прекратили поиски этого хитрожопого игрока в шахматы?! С чего они взяли, что он мёртв, или лишён сил навечно?!!! Высшие маги такого уровня крайне редко умирают естественной смертью, чаще после того, что предпринял Ковен, они теряют силы. Но кто же знал, что пусть через двести лет, но он восстановится и станет даже более могущественным, чем был прежде… Что за нелепые совпадения двигают его жизнью, будто он действительно был фигурой на доске у этого психа от некромантии…
Нет, когда Джуня рассказала ему о своём учителе, Корнелиус сразу понял, откуда ноги растут, и кто этот таинственный Цень. Но он даже предположить не мог, что она понадобится Гроссмейстеру так скоро… Ещё бы хотя бы год… Всего год, и этой талантливой девочки достало бы сил, чтобы противостоять ему. Всего год – и миф о добром стареньком учителе был бы развенчан – постепенно, не нанося душевной травмы… Ещё год – и дуралей Корбин скорее всего понял бы, от какого сокровища он отказывается, и тогда Джуня, его девочка, его дочка, была бы под надёжной защитой… А теперь он даже не может запретить ей слушать этого пройдоху, вместо души у которого – шахматная доска, а вместо сердца щёлкают костяшки счётов. Равнодушие – вот тот страшный порок, выевший всё человеческое в этом теле. У него есть Великая Цель. И по дороге к этой Великой Цели Пуп Земли ни перед чем не остановится. Он пройдёт по трупам, будет уничтожать целые государства, и не заметит. Что ему жизнь одной единственной девочки, которую он собирался использовать даже не как помощницу, а как боевой амулет, который рассыплется прахом после того, как из него выжмут всю силу до капли… Корнелиус холодел от ужаса при мысли о том, что некромант, по сути, с рождения воспитывающий девочку, так и не увидел в ней ЧЕЛОВЕКА. Он восемнадцать лет готовил её на верную смерть. Он внушал ей, что выплески непременно убьют её, когда нужно было учить её разумно тратить силу, поддерживая баланс. Он посеял в ней страх перед замужеством, сочинив нелепую сказку о второй инициации во время первой брачной ночи. А ведь если бы она не сбежала тогда, а покорно пошла под венец, она бы действительно взорвалась последним в своей жизни выплеском, просто от страха. И, скорее всего, Корбин был бы уже мёртв, а Джуня – вдовой и единственной наследницей. Так планировал Цень. Так он расставил фигуры на свой доске. Так он хотел появиться в жизни девочки второй раз – в качестве опекуна безумной наследницы. А ведь никто бы не сомневался в её безумии – ведь пережить смерть супруга, да ещё такую ужасную, в первую брачную ночь и остаться в здравом уме просто невозможно. О своих планах Цень подробно и цинично холодно рассказал Корнелиусу сразу после своего прихода…