– Ну ш-што… Ты х-хотел говорить? Говори…
Слова вырывались из горла Корбина со звуком, напоминающим шипение разъяренной змеи. И вот тогда Приму в первый раз за последние годы стало страшно.
– Отпусти… – полузадушено прохрипел он. – Убьёшь невиновного а потом на могилке рыдать будешь… – Прим пытался шутить даже в таком плачевном состоянии.
Пальцы на его горле сжались чуть сильнее, от чего душа Прима мгновенно ушла в пятки, но потом внезапно разжались. Жесткий толчок отправил Прима в то самое кресло, из которого его минуту назад так бесцеремонно выдернули. Корбин по-прежнему нависал над ним, но чувствовалось, что он уже взял себя в руки, загнал бешенство вглубь сознания. И Прим понял, что жить он будет, во всяком случае, пока – Корбин, когда проходил первый, неконтролируемый приступ ярости, становился адекватен. И никакая злость не мешала ему слушать, слышать, анализировать и понимать. То есть потом, может, и убьет, но вначале обязательно выслушает, и никакие расстроенные чувства ему ни в том, ни в другом не помешают. А еще он понял, какой глупостью было пытаться бить морду боевому магу.
– Ну, говори… – рыкнул Корбин, сверху вниз глядя на того, кого еще недавно считал другом.
– Сядь. Мы не вчера знакомы. Совсем ты, наёмник, одичал в своей берлоге. А я в своей лаборатории. И мы с тобой – два идиота.
– А кто второй? – нахально поинтересовался граф, всё же сев на край кресла и не спуская все еще злых глаз с Прима.
– Я, – очень лаконичный ответ, чёрт подери! – А первый – ты. Это ведь ты первый решил по описи жениться. А потом передумал. Передумал ведь? Так. Значит, формально, Джуня не твоя невеста. И даже в категорию твоих "баб" никак не попадает. Моя совесть чиста.
– Какая она тебе Джуня, кобель великовозрастный? – ворчливо отозвался Корбин. Он уже остыл и сам понимал, что причин набрасываться на Прима с обвинениями, если рассуждать логически, у него не было. А его собственные эмоции были его собственными эмоциями, и отвечать за них придётся ему одному. Только самому себе признаваться в этом почему-то не хотелось.
– Я ОЧЕНЬ хорошо к ней отношусь. Отцу она как дочь. Ты же знаешь, как он всегда хотел дочь, а рожали ему только сыновей. И кроме меня – ни одного с даром. Так вот, взвесив все за и против, я пришёл к выводу, что нас связывает очень многое и она могла бы стать мне прекрасной женой и матерью моих детей, но… Ты представляешь, она меня отшила!
– Отшила? – недоверчиво переспросил граф. – Не очень то похоже на правду, исходя из того, что я успел услышать.
– Ты бы остался тогда и дослушал всё до конца…