– Вот так, – весело сказал Вадим, обнимая меня. Он присел на ступеньку лестницы дворца-колоннады и чиркал зажигалкой, собираясь прикурить, но огня не было, и он досадливо запихнул зажигалку обратно в карман. Я наблюдала за его движениями совершенно бездумно, но тут меня поразила страшная мысль: если бы топливная смесь в зажигалке закончилась раньше, чем мы добрались до зала с колоннами, то как бы мы нашли выход из подземного туннеля? И вообще, нашли бы мы его?…
Мы вернулись в отель под утро, рухнули в кровать даже не раздевшись и мгновенно заснули. Через несколько минут меня разбудил назойливый стук. Я натянула подушку на голову, но стук стал громче. Слушая неумолкающий «тук-тук-тук», я никак не могла заставить себя проснуться. Когда я наконец разлепила глаза и бросила разъяренный взгляд на часы, то поняла, что стучат в дверь. Фу ты, это же Майк!
Часы показывали ровно десять – противный Майк, к сожалению, был предельно пунктуален и прибыл вовремя. Эта гадкая привычка американцев приходить всегда вовремя просто несносна! Вадим крепко спал, зарывшись в одеяло.
Кое-как я выползла из кровати, умылась и переоделась, но времени на завтрак мне не дали. Я сделала слабую попытку выклянчить себе 15 минут на маленькую чашечку горячего чая, но гадкий Майк был неумолим и проигнорировал мою просьбу. Около одиннадцати мы были уже на месте, где я с удивлением увидела оседланных лошадей.
– Разве здесь катаются на лошадях? Ты же говорил о раскопках, – удивленная, я повернулась к Майку.
– Туристов сажают на лошадей и везут осматривать руины, – пояснил он.
К нам подошел толстый смуглый мужчина, обвешанный золотом, как новогодняя елка.
– Сеньоры хотят осмотреть руины? – льстиво спросил он.
– Сеньоры хотят, – ответила я. – Но не на лошадях.
Я смотрела на привязанных на солнцепеке тощих лошадей, облепленных мухами и с незажившими болячками на выступающих ребрах, и во мне закипало бешенство. Люди, ну неужели у вас не осталось ни малейшей жалости к животным?
– Я не сяду на такую худую лошадь, – тихо ска зала я. – Сначала животное надо почистить и накормить досыта, а потом уже предлагать на них кататься, – с возмущением обернулась я к «новогодней елке».
– Да какая тебе разница, Катрин?! – заорал Майк.
– Большая! – рассвирепела я. – Я сяду на эту лошадь только при одном условии, – сдерживая гнев, твердо сказала я, глядя с ненавистью в глаза Майка. – Если ты выкупишь это ранчо сегодня же после прогулки и я смогу навести здесь порядок.
Иначе – делай все сам. Я не буду оплачивать золотые висюльки этого гада!