Нет, ни за что не соглашусь, что футбол подобен ящику с инструментами, что он исчерпывается служебными вопросами – тактическими, тренировочными, судейскими, организационными. Как бы все эти важнейшие вопросы ни решались, какие бы знания ни шли в ход, футбол, классный футбол, тот, который мы держим в воображении как заветную искомую величину, не сотворить одними квалифицированными руками. Ему неотступно нужны идейные сердца, чтобы противостоять словесному мусору, дилетантству, приспособленчеству, вульгаризаторству. Как это ни странно, но игре, той, что с большой буквы, приходится себя отстаивать. А людям, ее ищущим, защищаться от обвинений в непрактичности, чудачестве, фантазерстве…
* * *
…Горанский машет мне, зовет. В поднятой руке у него пачка газет, время даром он не терял, вернется домой, как полагается местному корреспонденту, во всеоружии сегодняшних новостей. Эко дело, пробежать в пути газеты, а я знаю, что это одна из профессиональных обязанностей, и не в первый раз испытываю удовольствие, глядя на Горанского. И в журналистике, как в футболе, есть понятие класса. Нас ничто не должно заставать врасплох, с открытым от удивления ртом. Мы обязаны быть готовыми к любым поворотам. Наверное, и у заправщиков Горанский вызнал что-то для себя полезное. Для журналиста «быть на работе» вовсе не значит сидеть за редакционным столом от сих до сих. Он на работе, где бы ни был: в дороге, в гостях, на прогулке, в санатории. Я никогда не знал, где меня зацепят мысль, факт, выдумка. Если, как принято считать, отдых – это отключение от работы, то мне трудно вспомнить хотя бы день, когда я отдыхал. Много раз слышал от своих коллег сетования на трудности нашего ремесла, и сам готов о них рассказывать часами. Но только эти наши россказни ничего не стоят, они своеобразное хвастовство, наоборот, нас не оттащишь, не избавишь от наших трудностей, мы ими гордимся.
Как знать, быть может, и мы с Горанским когда-нибудь припомним долгую по изнурительной жаре дорогу из Гвадалахары в Мехико, да после бессонной ночи, да после проигранного нашими юниорами матча как пример журналистской маеты и, глядишь, вызовем сочувствие у слушающих. Но не верьте: нам хорошо было в этой дороге.
– Садитесь, нужно поспеть к обеду. Женя просила не опаздывать, что-то она затеяла мексиканское, фирменное…
* * *
«Почему вы пишете о футболе?»
Вопрос этот я услышал здесь, в Мексике, от жены Горанского, Жени. Она задала его на третий день моего появления в их доме. А сначала, пока не вышел срок выведывательного знакомства, я был в ее глазах неизбежным злом, московской штучкой, которую ее сверх головы занятому мужу предстоит, сцепя зубы, ублажать и сопровождать. Предубеждение у Жени не могло не вызвать и то, что я прибыл по футбольным делам, людей такого сорта она не встречала и могла их рисовать себе как было угодно ее женской интеллигентной душе.