Вот сообщение, на которое только и вправе был претендовать этот турнирчик. «Со 2 по 4 июня 1979 года в Ницце состоялись международные соревнования юниоров по футболу. Советская команда (тренеры С. Коршунов и Н. Киселев), одержав победы над югославским клубом «Вележ» – 4:1, французским «Канн» – 5:0 и в финале над английским «Ливерпулем» – 3:0, завоевала главный приз. Наградами отмечены С. Стукашев как лучший бомбардир и И. Пономарев как лучший игрок турнира».
Называя турнир турнирчиком, я не вкладываю в это уничижительного смысла. Этим я хочу лишь дать понять, что был он короток, как шахматная блицпартия, играть пришлось каждый день, а две французские команды, по долгу хозяев, и вовсе расплачивались за жесткость регламента тем, что в один день выходили на поле дважды – утром и вечером. Члены оргкомитета в ответ на наши недоумения разводили руками и произносили два слова: «Смета, экономия!» Хоть и не полагается в чужой монастырь заявляться со своим уставом, но доводы эти не вызывали доверия. И вот по какой причине.
Я не раз бывал командирован на разного рода международные соревнования – от чемпионатов мира до таких же, как в Ницце, скромных неофициальных турниров юниоров. И всегда как журналист. Тем самым заранее предопределялся и круг обязанностей и круг общений. Журналист планирует свою жизнь от матча к матчу, его занимает игра, как таковая, он старается встретиться с теми людьми – тренерами, судьями, коллегами, футболистами, которые способны сообщить ему нечто любопытное, непосредственно относящееся к событиям, происходящим на зеленом газоне. Все остальное – происшествия за кулисами, порядки, местные нравы – попадают в поле зрения при случае, по мере надобности. В Ниццу, поскольку состав команды был так же сжат, Как и регламент, я отправился руководителем делегации. И в качестве «шефа делегасьон» был вовлечен совсем в иную жизнь, чем привычная, журналистская.
Нас немедленно поделили на две команды: футбольную, которой полагалось тренироваться, играть, отдыхать и снова играть, и банкетную, состоящую из «шефа», одного из тренеров и либо врача, либо массажиста. Этой второй команде предстояло за четыре дня побывать на четырех банкетах – в оргкомитете, у мэра Ниццы, у местного мецената Николетти и на прощальном. И не отвертишься, хотя и душа ныла и тянуло к своим. С той же аккуратностью, как и автобус перед матчем, подкатывала к нашему отелю машина, чтобы везти нас на очередной банкет.
Все банкеты – на широкую ногу, с шампанским, с толпой людей, которых на стадионе видеть мне не приходилось. Ни о каком футболе там не говорилось, одни светские пересуды, бесконечные «разрешите вам представить», взаимные комплименты с натянутыми улыбками. Меня, «шефа делегасьон советик», знакомили с членом французского парламента господином Эрманом, с какимто знатоком русских»икон, с человеком, представившимся «я синдикалист», с женой «самого видного» местного журналиста, с женой атташе князя Монако, с хозяйкой дома мадам Николетти и так далее.