Они сильно отличались от его обязанностей в той жизни, которую он оставил позади вместе со смертоносными орудиями своего ремесла и кровавой атрибутикой войны.
Его воинская слава больше не имела значения. Он был человеком, у которого открылись глаза.
Пусть даже какая-то часть его существа сознавала, что судьба может еще кое-что потребовать от него как от воина, он и слышать не хотел того, что подсказывала ему интуиция. Ему был дан второй шанс жить, и он имел твердое намерение им воспользоваться. Не многим смертным удается увидеть то, что ждет человека после смерти, но Гейбриел пережил достаточно, чтобы понять, что мудрый человек должен наслаждаться простейшими радостями повседневной жизни — пока она продолжается.
Твердо решив именно так и поступать, он начал с того, что накачал воды из колодца. Постоял, зачарованный ее хрустальной прозрачностью. То, что он раньше воспринимал как нечто само собой разумеющееся, иногда потрясало его своей красотой. Вода, например. Бог свидетель, он достаточно часто водил своих людей через индийские пустыни и давно понял, что вода означает жизнь.
Накачивая воду, он заметил, что больше не ощущает болезненного напряжения в солнечном сплетении. Значит, он почти вылечился и к нему вернулась прежняя сила. Возникал вопрос: для какой цели он использует ее на сей раз? Ответа у него пока не было. Терпение, в сотый раз напомнил он себе.
Затем он отмерил овса для своего коня и понес бадью в загон. Гром с голодным ржанием рысью примчался к нему. Гейбриел поставил бадью перед породистым конем, обратив внимание, что олень снова приходил из леса в надежде полакомиться.
Ну что ж, Гром, судя по всему, не возражал против того, чтобы поделиться с ним своим лакомством. Потрепав коня по шее, Гейбриел оставил его с аппетитом поглощать корм, а сам отправился в курятник. Пока шумливые куры с кудахтаньем клевали зерно, пригоршню которого он им бросил, он собрал несколько яиц. Яйца были такие гладкие на ощупь. Он отнес их в дом и отдал миссис Мосс, своей седовласой экономке, отличавшейся отвратительным характером, которая уже суетилась на кухне, как это делала каждое утро.
— Вы еще не принесли молока, сэр? — сварливо спросила она.
— Я как раз собирался сделать это, — ответил он и вышел из кухни, прихватив с собой ведерко. Эта женщина, несомненно, считала его большим чудаком, и неудивительно. Разве не странно, что джентльмен-арендатор собственноручно выполняет всю работу по дому, вместо того чтобы привезти с собой кучу слуг? Армейская жизнь делала человека вполне самодостаточным, но дело было не только в этом. Гейбриелу просто очень хотелось побыть в одиночестве.