— Цену набивает, — шепнул Орлову Смит, — будто этой дырки в стене мало, чтобы впечатление произвести.
— Думаю, дырка — только начало, — ответил Сергей.
— Надо было поддержать предложение Кровицкого, слишком волнующее начало на трезвую голову, — продолжил перешептывания Анисимов.
Их беседу прервала команда. Русбат не в ногу миновал «порог» и двинулся по искрящемуся полу в глубь звездолета.
4. Северо-восток. Пять месяцев назад
— Не люди? — в голосе Хозяина сквозило сомнение.
— Так сказал Макс.
Я не смог дождаться ужина и соорудил себе бутерброд. Мой летательный аппарат висел над железнодорожным переездом немного выше дождевых облаков. «Художники» еще не подъехали, так что было время и перекусить, и связаться с базой.
— Чем он занят сейчас?
— Промывает мозги агрессорам.
— Понятно, — Хозяин сложил кончики тонких пальцев и нахмурился. — Будь очень внимателен, Алекс. Наши расчеты подтверждают твое предположение. Станция амфибий находится где-то в районе «ручья». Как с ней поступить, решат другие службы, а ты займись незнакомцами. Они — величина неизвестная, а значит, потенциально опасная для операции в целом. «Разговори» их, а в случае необходимости — задержи. Все ясно?
— Почти. Что делать с пленными?
— Когда Макс закончит, отвезите их в лес и отпустите.
— Я уверен, что они работают на амфибий, а этот жест чреват раскрытием нашего вмешательства в их проект.
— Через пару часов наше вмешательство станет более чем очевидным, поэтому можешь отпустить их с чистой совестью, — Хозяин утомленно прикрыл глаза рукой. — Что-нибудь еще?
— Нет, — я помахал бутербродом, — конец связи.
Изображение погасло. Я доел, смахнул с колен крошки и, выудив из синтезатора чашку кофе, обратился к Максу:
— Отвлекись, дружище, мне нужна картинка «Тойоты».
Макс выполнил приказ молча. Передо мной вспыхнуло объемное изображение машины.
— Дай увеличение и смени угол, я хочу видеть лица.
Картинка плавно изменилась. Теперь я видел лица пассажиров, слегка искаженные изгибом лобового стекла. Они оживленно беседовали. Мимика и жестикуляция были вполне человеческими. Мне было очень любопытно узнать, о чем они так жарко спорят.
— Макс, читай по губам.
— Подслушивать нехорошо, — буркнул Макс.
— Жизнь шпиона аморальна и в целом, и частностях, — вздохнул я.
Картинка дополнилась звуком. Таких переливов и трелей я не слышал еще никогда. Хуже всего было то, что я не понимал ни слова.
— Можешь перевести? — я с надеждой посмотрел на синтезатор — ипостась Макса-кормильца и потому, лично для меня, свидетельство его всемогущества.
— С ходу — нет. Ни одного аналога в памяти, но если подвергнуть анализу — возможно.