— Спешка спешкой, но, может, вы отдохнуть желаете? — невозмутимо спросил бармен. — У меня тут и комнаты сдаются. Недорого. Там чисто, уютно, тихо. Окна во двор. А дворик — любо-дорого. Он, конечно, не совсем замкнутый, есть из него выход на параллельный нашему проспект, но не проходной дворик, это я гарантирую. Так что никто посторонний туда не забредет и тишины не нарушит.
Волк с Анной переглянулись и синхронно кивнули.
— Сколько?
— Да всего-то пятьдесят, и отдыхайте хоть целые сутки…
…Параллельный «проспект» был ничуть не лучше и шел далеко не параллельно. Добраться по нему до кварталов Свиней было невозможно. Оставалось уйти как можно дальше от спасительного кабачка, выдерживая требуемое направление хотя бы примерно, а затем вернуться на улицу «сальных рож». Если, конечно, там «как можно дальше» найдется подходящий переулок и чужих на «параллельном проспекте» не засечет новая компания гопников.
Очень скоро выяснилось, что на первую улицу можно вернуться только в одном месте. Буквально в сотне метров от кабачка. Вряд ли братья Жуковы или их подручные бегали слишком быстро, но фора в одну короткую стометровку была в любом случае невелика. Волк приготовился к стремительному развитию событий, и они не замедлили «развиться».
— Стоять! — заорал один из братьев.
— Изольда, низкий старт! — приказал Володя.
Банка «Фостера» частично вернула ему утерянное на поле киношной битвы душевное равновесие, и теперь его хотя бы не так сильно терзало чувство вины.
Осознавать, что повинен в смерти человека, тяжело, и не имеет значения, случилось это впервые или нет. Во время рейдов в Черный и пары специальных операций на северном побережье Волку не раз приходилось ловить в прицел излучателя человеческие фигуры, но никому из подстреленных негодяев он не заглядывал в лицо после ликвидации. Тем более в глаза. В синие, безжизненные и удивленные.
Теперь эта картина как-то отдалилась и немного померкла, но все равно то и дело всплывала в памяти. Волк был виновен, без сомнений, но это только часть правды. Вполне возможно, что вторая ее часть значительно весомее и могла полностью оправдать лейтенанта, если не перед совестью, то хотя бы перед законом.
Впрочем, пока у закона был иной взгляд на ситуацию. Подтвердил это новый возглас, который донесся из противоположного конца улицы — оттуда, где беглецы наметили условный финиш. Перекрывая путь в кварталы Свиней, поперек улицы встали два экипажа под красно-синими мигалками.
— Всем оставаться на местах! — прогремел из мегафона голос капитана Колодяжного.