– Госпожа баронесса, – сказал он, – вы должны понимать, что теперь, когда мы заполучили чертежи, мы уже не выпустим их из рук. Между нами, министр внутренних дел уже звонил мне, – он выразительно покосился на телефонный аппарат, стоявший на его столе, – и он до смерти рад, что мы так дешево отделались.
– Мне не нужны чертежи, – отрезала Амалия. – Дайте мне бумаги, которые внешне напоминали бы их. Все равно Оберштейн не разбирается в летательных аппаратах, и я сомневаюсь, что у него будет время проверять, настоящие они или нет.
Папийон посмотрел на ее лицо, вызвал помощника, шепотом отдал ему какое-то указание и повернулся к карте Франции, которая висела на стене.
– Хм… Венсенн – это восток. Допустим, Оберштейн хочет добраться до германской границы, но туда в любом случае путь не близкий. – Он нахмурился. – Он не отдаст вам заложницу, госпожа баронесса. Она нужна ему, чтобы добраться до границы. Он решил сыграть по-крупному, и это не тот игрок, который будет колебаться, если речь зайдет о чужой жизни.
– Все это мне прекрасно известно, – сказала Амалия. – Но Мэй во что бы то ни стало необходимо выручить.
– Полагаю, – сказал Папийон, – я смогу послать в Венсенн наших людей, чтобы они оказали вам помощь на месте. Сам я, разумеется, тоже поеду.
– В записке сказано, чтобы я не привлекала полицию, – напомнила Амалия. – Иначе Оберштейн ни за что не ручается… и так далее.
– Но вы уже обратились ко мне, – серьезно сказал Папийон. – Я виноват, что ввел вас в заблуждение. Конечно, Оберштейн обвел моего человека вокруг пальца, сделав вид, что уезжает. Я не отрицаю своей вины.
– Боюсь, – твердо ответила Амалия, – что в этом деле я не могу ни на кого положиться, кроме… – Она задумалась, а потом уверенно проговорила: – Джокера. Конечно, мне нужен джокер.
– Простите? – изумился Папийон.
– Вы же сами сказали, что Оберштейн решил сыграть по-крупному. Надо, чтобы он провалил эту партию. – И она изложила Папийону свой план.
– Да, – промолвил комиссар задумчиво, – это может сработать.
– Тогда пожелайте нам попутного ветра, – улыбнулась Амалия, поднимаясь с места. – Кстати, я же вам не сказала, кто и почему позаботился выбросить вашего коллегу Моннере из вагона.
– Я уже это знаю, представьте себе, – вздохнул Папийон. – Беда в том, что у меня нет никаких доказательств.
– Доказательства – пустяк, – отмахнулась Амалия. – Достаточно послать одно письмо, и они сами упадут вам в руки.
– Что еще за письмо? – с любопытством спросил комиссар.
– От имени третьей дамы, которая не участвовала в деле, но согласилась сыграть свою роль. Только сначала надо на всякий случай проверить, не опередили ли нас. Вы еще не догадались, комиссар? – Амалия поглядела на часы. – Так уж и быть, пока у меня есть пять минут, я вам все объясню.