Из-за схватки с полковником Кларисса опоздала на файфоклок и вошла в гостиную в сопровождении Кристиана и Бланшара, воинственно вздернув подбородок и на ходу поправляя волосы. Следует особо отметить, что адвокат нес в руке зонт, совершенно потерявший вид из-за частого соприкосновения с разными частями тела Барнаби и капитана Картрайта. И хотя Папийон был человеком не робкого десятка, но, увидев выражение почтенной дамы, на всякий случай отодвинул стул подальше.
– Бабушка, – испуганно спросила Мэй, – что случилось?
– Я так и знала! – крикнула Кларисса. – Я всем говорила, а меня никто не слушал! Это они слопали моих павлинов!
…Увы, но это отчасти оказалось правдой: полковника Барнаби и его друга погубило желание отведать павлиньего филе. Один из слуг полковника узнал, что на землях баронессы Корф водится необыкновенное количество этих птиц, и подал хозяину мысль, что пропажу нескольких птиц хозяйка все равно не заметит. Сначала полковник возмутился, потом поразмыслил и решил, что русские известны своей беспечностью, а раз так, жаркое стоит перьев. Но, на свою беду, слуга тащил павлина на кухню именно в тот момент, когда Клариссе вздумалось полетать на воздушном шаре. А так как шары – штука довольно капризная, то она вместе со своими спутниками приземлилась в саду полковника аккурат тогда, когда слуга уже готовился перерезать пернатому горло.
Увидев, как какой-то негодяй пытается прикончить павлина – того самого, маленького, который сбежал последним и которого она отлично помнила, – Кларисса испустила такой вопль, что дрогнули стены и задребезжали стекла. После чего она схватила первое, что ей попалось под руку, а именно зонтик, и бросилась на обоих джентльменов, горя жаждой мести.
Слуга, разумеется, успел удрать и закрылся в погребе, причем предусмотрительно запер дверь на все засовы, чтобы англичанка к нему не прорвалась.
Измочалив врагов и изломав зонтик, Кларисса на прощание обругала Барнаби и Картрайта последними словами, которым выучилась еще в то время, когда жила с бедным писателем, и удалилась с гордо поднятой головой. Освобожденный павлин, само собой, сразу же удрал обратно на земли баронессы Корф.
– Я им покажу, как есть моих павлинов! – кричала Кларисса, расхаживая по гостиной. – Я их выживу из Ниццы! Я доложу о них префекту! Я… да я не знаю, что я с ними сделаю! Мерзавцы!
Кристиан сел рядом с Амалией и, вполуха слушая этот словесный поток, заметил по-русски:
– Может быть, сказать ей, что произошло недоразумение? Ведь почти все павлины находятся у вас… и потом, мне все-таки жалко бедных англичан. Она же теперь сживет их со свету!