– Словом, госпожа баронесса всегда и во всем права, и вам оставалось только следовать ее советам, – заметил Кристиан.
Папийон улыбнулся.
– Не во всем. В главном она все же ошиблась.
– Что вы имеете в виду? – спросила Амалия с неудовольствием.
– Никто не убивал Пьера Моннере, – веско промолвил комиссар.
– То есть как? – Мэй уже была готова возмутиться. В ее глазах Амалия была совершенно непогрешима, она просто не имела права на ошибку!
– То есть его пытались убить, это верно, – поправился комиссар. – Но видите ли, в чем дело… У Пьера Моннере молодая жена.
– Я помню, – сухо сказала Амалия.
– И он ее очень любит. – Комиссар вздохнул. – Одним словом, чтобы казаться стройнее и моложе, он… э… носит корсет.
– То есть Оберштейн… – проговорила Амалия, начиная понимать.
– Ну да, – кивнул Папийон, – корсет спас беднягу Моннере. Оберштейн его ударил ножом несколько раз, но, к счастью, не убил. Однако крови было столько, что Мирамоны решили, что он точно мертв. К счастью, они ошиблись.
– И что с ним теперь? – спросила Амалия. – Он умирает? Они же выбросили его из поезда!
– Да, но упал он очень удачно, как сказал врач. Сейчас Моннере идет на поправку, хотя ему, бедняге, досталось. Как вы думаете, от кого я мог узнать детали его слежки за слугой и прочие подробности? Конечно, от самого Пьера. И еще один момент. Полковник Лоран очень хотел притянуть вас к ответу. Но я сразу же сказал Лорану, что это не вы, потому что вы бы не оставили Моннере в живых. А видя, как энергично вы ведете расследование, я окончательно убедился, что вы ни при чем.
– Но все же посоветовали мне отойти в сторону, – заметила Амалия, – конечно, для того, чтобы сильнее меня подхлестнуть.
– По-моему, вы чего-то не договариваете, – вмешался Кристиан. – Я же своими глазами видел, как вы расспрашивали консьержку!
– Да, я спросил у нее, какими духами пользуется госпожа баронесса, – не стал отрицать Папийон. – Полковник был уверен, что если не она пыталась убить Моннере, то уж точно могла заметать следы убийства. Дело в том, что простыни из десятого купе пахли женскими духами, ну и…
– Это потому, что граф де Мирамон взял простыни Жоржетты, – напомнил Уолтер.
– Это нам стало известно позже, а тогда мы не знали, что думать. Вдобавок, когда врач разрешил мне навестить Моннере, тот сказал, что на него напал переодетый Оберштейн, но, когда его потом вытаскивали из купе, он смутно увидел лицо какой-то женщины.
– Хорошо, что Моннере остался жив, – серьезно сказала Амалия. – У него замечательный ребенок, он не заслужил того, чтобы расти сиротой.