– Вы все шутите, сударыня, – с подобием улыбки промолвил адвокат. – А я вот вспоминаю, что в поезде, которым вы ехали, произошло какое-то темное дело. Настолько темное, что из Парижа сюда прислали комиссара Папийона, и он был в этом доме, хоть и полагал, будто я настолько забывчив, что не признаю его в лицо. Между прочим, – тут Бланшар покосился на Мэй, – он выпытывал у внучки моей жены, где вы были и что делали.
Как видим, адвокат хоть и постарел, однако же не лишился былой проницательности, и, по правде говоря, Кристиану де Ламберу сделалось малость не по себе. Он-то привык считать Бланшара старым чудаком, а тот, оказывается, вовсе не утратил прежней хватки.
– Что ты имеешь в виду, Юбер? – обратилась к нему встревоженная жена.
– Я имею в виду, – ответил адвокат, испытывая мало понятное людям другой профессии удовольствие от того, что сейчас он припрет оппонента к стенке, – что нападение на твою внучку может быть как-то связано с тем, что произошло в поезде. А стало быть, и с баронессой Корф.
И он улыбнулся своей тонкой улыбкой, о которой в свое время знаменитый прокурор Реми де Фужероль говорил, что один вид ухмыляющегося Бланшара вызывает у него приступ язвенной болезни, колики и разлитие желчи разом.
– У меня другое объяснение, – сказала Амалия, и Кристиан тотчас же весь обратился в слух. – Что, если нападение подстроили вы, чтобы заставить мисс Мэй поскорее вернуться домой? И именно поэтому вы теперь не хотите, чтобы она мне все рассказала, потому что такие шуточки чреваты серьезными неприятностями. Это вам не китайская ваза и не пара подброшенных ложек.
Улыбка Бланшара несколько померкла.
– Дорогой, – вмешалась его жена, и голос ее прямо-таки источал мед, – я полагаю, что так мы можем дойти до бог весть чего. В конце концов, друзья Мэй – наши друзья, не так ли? – Говоря, она пребольно ущипнула его за руку. – Мой лакей проводит вас, но я очень прошу вас, господа и вы, сударыня, не утруждать бедняжку. Ей и без того досталось.
Когда двое мушкетеров и кардинал удалились, Бланшар сердито обернулся к жене:
– Кларисса, я не люблю лезть в чужие дела, ты же знаешь, но тут может быть так, что ей понадобится помощь адвоката. Зачем ты разрешила им говорить с ней без нас? Мы должны знать, что происходит, в конце концов!
– Дорогой Юбер, – снисходительно промолвила его половина, грациозно пожимая плечами, – до чего же ты наивен!
После чего она провела его в комнату, которая находилась под комнатой Мэй, и королевским жестом указала на камин.
– Каминная труба, – пояснила Кларисса. – Зачем в наши дни подслушивать у замочной скважины, когда есть другие пути? Секретничать – это их право. Зачем же им мешать, верно?