Будь у меня фотоаппарат, я бы снял это и послал снимок Диане, чтобы она повесила его у себя в галерее. Потому что… как там Грааф выразился? Именно страх, а не боль делают человека сговорчивей.
Я шел вдоль шоссе. Был, конечно, риск, что Клас Грааф поедет именно по этой дороге и увидит меня. Но это меня не тревожило. Во-первых, он не узнает лысого типа в бивернейлоновой куртке Элверумского клуба Кодо-дзен. Во-вторых, идет этот тип не так, как ходил Роджер Браун, а выпрямившись и медленнее. В-третьих, GPS-трекер Граафа знает абсолютно точно, что я остался там, в искореженной машине, и не сдвинулся ни на метр. Логично. Чего еще ждать от мертвого?
Я миновал фермерский двор и пошел дальше. Мимо проехала машина, чуть притормозив — кто это идет? — потом газанула и исчезла в ярком осеннем свете.
Тут хорошо пахло. Землей и травой, хвойным лесом и коровьим навозом. Чуть саднили раны на затылке, но к затекшему телу понемногу возвращалась чувствительность. Я шагал широким шагом и дышал полной грудью, оживая с каждым вдохом. Через полчаса ходьбы я по-прежнему находился на той же бесконечной земле, но вдалеке показалась синяя табличка и навес.
Автобусная остановка.
Спустя еще четверть часа я вошел в серый автобус местного сообщения, расплатился наличными из бумажника Эскиля Монсена и узнал, что автобус следует в Элверум, откуда можно поездом доехать до Осло. Я уселся в кресло напротив двух платиновых блондинок за тридцать. Ни одна не удостоила меня взглядом.
Я дремал, но проснулся, когда послышалась сирена и автобус, замедлив ход, съехал на обочину. Мимо нас промчалась полицейская машина с синей мигалкой. Машина «ноль-два», подумал я и отметил, что одна из блондинок смотрит на меня. Я посмотрел на нее в ответ и заметил, что она инстинктивно пытается отвести глаза, оттого что мой взгляд слишком пристален, оттого, что я, видимо, вызываю у нее отвращение. Но не смогла. Я криво улыбнулся ей и отвернулся к окну.
Солнце еще озаряло родной город ветхого Роджера Брауна, когда новый сошел с поезда в семнадцать часов десять минут. Но ледяной ветер уже задувал в разинутую пасть бронзового тигра перед Центральным вокзалом Осло, пока я наискось пересекал вокзальную площадь, направляясь в сторону улицы Шипергата.
Торговцы наркотой и проститутки на Толлбугата смотрели на меня, но не озвучивали своих предложений мне, в отличие от ветхого Роджера Брауна. Перед входом в гостиницу «Леон» я остановился и посмотрел на белые пятна на фасаде в местах, где отвалилась штукатурка. В одном из окон висело объявление, предлагавшее номер по цене четыреста крон за ночь. Я вошел внутрь и направился к стойке администратора, или «РЕСПЕШЕНУ», как было написано на табличке позади мужчины, находившегося за стойкой.