— Вам надо спуститься в трупохранилище, Братли.
Труп — как это удобно. Почему-то никто не указывает с возмущением, оказавшись холодным трупом, что есть существенная разница между словами «покойник» и «труп», ведь «труп» сводит мертвого человека к куску плоти, в котором перестало биться сердце. Может, все дело в том, что сами трупы не могут затребовать для себя статуса меньшинства — поскольку их все-таки, увы, подавляющее большинство?
— Вниз по вон той лестнице. — Она показала рукой. — Я позвоню и скажу, что вы идете.
Я последовал ее указаниям. Мои шаги эхом отдавались от белых стен в пустом коридоре, где, кроме них, не слышалось ни звука. В самом конце длинного, узкого, белого коридора этажом ниже, выставив одну ногу из открытой двери, стоял мужчина в зеленом врачебном халате. Похож на хирурга, но что-то в его нарочито ленивой манере или, может, усы убеждали меня, что его ступень в больничной иерархии значительно ниже.
— Братли? — выкрикнул он так громко, что это прозвучало как сознательное оскорбление всем почившим на этом этаже. Эхо угрожающе раскатилось взад и вперед по коридору.
— Да, — сказал я и поспешил к нему, чтобы в дальнейшем избежать этого перекрикивания.
Он придержал дверь, и я шагнул внутрь. Там было что-то вроде раздевалки. Мужчина прошел впереди меня к одному из шкафчиков и открыл его.
— Тут звонили из КРИПОСа, сказали, вы заберете вещи обоих Монсенов, — сказал он, по-прежнему используя возможности своего голоса с некоторой избыточностью.
Я кивнул. Мой пульс молотил быстрее, чем я рассчитывал. Но не так быстро, как я боялся. Как-никак это критический момент, слабое место моего плана.
— А вы-то кто сами?
— Их четвероюродный брат, — непринужденно ответил я. — Их близкие попросили меня забрать одежду. Только одежду, а не ценные вещи.
Я тщательно подобрал заранее это «близкие». Конечно, это звучит несколько казенно, но поскольку я не знал, женаты ли были близнецы Монсены и живы ли их родители, то пришлось воспользоваться словом, допускающим различные толкования.
— А почему фру Монсен самой одежду не забрать? — спросил санитар. — Она ведь будет тут около двенадцати.
Я сглотнул.
— Так она же не выносит и мысли о крови.
Он ухмыльнулся:
— В отличие от вас.
— Да, — просто ответил я, надеясь изо всех сил, что больше вопросов не будет.
Санитар пожал плечами и протянул мне листок, пришпиленный к подложке:
— Распишитесь в получении вот тут.
Я нацарапал «Р» с волнистой чертой позади, затем «Б» с последующей волнистой чертой и заключительное «и».
Санитар задумчиво поглядел на подпись.