Я слез на пол и сорвал с постели одеяло, Лотте съежилась, но я не обращал внимания на ее сжавшееся голое тело, только смотрел не отрываясь на темное пятно, расплывающееся по простыне. Постепенно до меня доходило, что случилось. Или, вернее, чего, к счастью, не случилось. Но непоправимое уже произошло, теперь слишком поздно и назад дороги нет.
— Я должен уйти, — сказал тогда я. — Так продолжаться не может.
— Что? — едва слышно прошептала Лотте, по-прежнему в позе эмбриона.
— Мне ужасно жаль, — сказал я. — Но я должен идти домой и просить прощения у Дианы.
— Ты его все равно не получишь, — прошептала Лотте.
Я не слышал ни звука из спальни, покуда смывал в ванной ее запах с ладоней и губ, а потом ушел, и все равно этот запах преследовал меня.
И теперь — три месяца спустя — я вновь стоял в ее передней и понимал, что теперь не Лотте на меня, а я на нее смотрю собачьими глазами.
— Ты можешь меня простить? — спросил я.
— А она что, не смогла? — спросила Лотте без всякой интонации. Или, может, это была датская интонация.
— Я ей не рассказывал про то, что случилось.
— А почему?
— Сам не знаю, — сказал я. — Есть большая вероятность, что у меня порок сердца.
Она посмотрела на меня долгим взглядом. И я уловил тень улыбки в этих ее карих, очень печальных глазах.
— Зачем ты пришел?
— Потому что не могу забыть тебя.
— Зачем ты пришел? — повторила она с твердостью, которой я раньше не слышал.
— Просто подумал, что мы могли бы… — начал я, но она перебила:
— Зачем, Роджер?
Я вздохнул.
— Я больше не виноват перед ней. У нее есть любовник.
Последовало долгое молчание.
Она чуть оттопырила нижнюю губу:
— Она разбила твое сердце?
Я кивнул.
— А теперь ты хочешь, чтобы я тебе его обратно склеила?
Прежде я не слышал от этой молчаливой женщины таких легких и непринужденных формулировок.
— Это тебе не под силу, Лотте.
— Нет, конечно. А кто ее любовник?
— Да один тип, который искал через нас работу и который теперь ее, скажем так, не получит. Может, поболтаем о чем-нибудь другом?
— Просто поболтаем?
— Тебе решать.
— Да, решаю я. Мы просто поболтаем. Болтать будешь ты.
— Само собой. Я принес вина.
Лотте едва заметно покачала головой. И отвернулась. Я пошел за ней.
Я болтал, пока не кончилось вино в бутылке, и уснул на диване. А проснулся в ее объятиях, она ласково гладила меня по волосам.
— Знаешь, на что я первым делом обратила внимание, когда тебя увидела? — спросила она, заметив, что я проснулся.
— На волосы, — сказал я.
— Я что, раньше говорила?
— Нет, — сказал я и взглянул на часы. Полдесятого. Пора возвращаться домой. Н-да — к развалинам дома. Меня охватил ужас.