Он не должен был улетать до следующего утра.
Однако Лука поменял билет и вернулся в Рим уже ранним вечером. Господи, что на него нашло? На что он рассчитывал, ввалившись к ней в дом, где повел себя как одолеваемый гормонами подросток? Он смотрел в окно, и его мучила слабая боль в паху, следствие сильной страсти, которую у него вызвала Ева.
Он мог набрать сотни телефонных номеров и встретиться с одной из своих славных подружек, тем более что Ева была не совсем в его вкусе. Почему так произошло именно с ней? Потому ли, что вначале она была с ним холодна и бесцеремонна, спокойно изучая его своими умными серо—зелеными глазами? Или потому, что возражала ему? Умело играла с ним? А потом оказала сопротивление. Неужели все эти факторы делают Еву Питерс той самой женщиной, которую ему раньше просто не удавалось повстречать? Ее недоступность?
Он добрался до дома, принял душ, переоделся и, повинуясь порыву, пригласил на ужин Кьяру. Они долго не виделись, и ей не терпелось рассказать ему о своем новом фильме. Было уже поздно, но она без раздумий согласилась поужинать с ним. Энтузиазм, который она не слишком ловко старалась скрыть, подействовал на Луку как холодный душ, и он пожалел, что пригласил ее. Ее черные волосы спадали до лифа, покрытого серебряными монетами, как у знойных южных красавиц, а Лука, с преувеличенным вниманием изучая меню, неотвязно думал о Еве, о ее запачканной краской футболке. Кьяра весь вечер откровенно флиртовала с ним, смеялась над его шутками, а смотрела на него так, будто это он был причиной тому, что Бог выдумал женщину. На выходе из ресторана их ждала целая толпа папарацци. Блеснули фотовспышки. Лука Карделли подозрительно посмотрел на нее.
– Это ты сказала им, где мы ужинаем? – спросил он.
Она покачала головой.
– Нет, caro,[5] уверяю тебя, что нет!
Он ей не верил. Женщины всегда говорят одно, а подразумевают другое. Они плетут интриги и строят тайные планы, чтобы получить то, чего хотят. Она попыталась обвить его шею руками. Он почувствовал аромат дорогих духов, которые ему уже давно приелись. Он мягко отстранил ее.
– Я подброшу тебя до твоего дома, – немногословно сообщил он.
– О, Лука, – обиженным голосом произнесла она, – разве ты должен это делать?
Он думал о Еве. О нежности ее губ и о том, как она оживала, возрождалась к жизни в его объятиях.
Спокойная, сдержанная наружность скрывала удивительно горячую, чувственную натуру. Что там спрятано в глубине? Пока ему удалось увидеть лишь волнующий проблеск. Он вздохнул, глядя на яркие огни ночного Рима, и вдруг осознал, что просто обязан заполучить ее. Послать цветы? Редкая женщина сможет устоять против цветов. Но на работе ей, скорее всего, дарят множество букетов. Едва ли ее этим удивишь.