— Навсегда без изменений… без движения вперед.
— Что это значит?
Он медленно ответил:
— Помнишь, как мы рассказали Чарли, что собираемся пожениться? И он решил, что ты… беременна?
— Он хотел тебя застрелить, — со смехом угадала я. — Признайся, какую-то секунду, он на самом деле об этом подумал.
Эдвард не ответил.
— Что такое, Эдвард?
— Я хотел бы… в общем, я хотел бы, чтобы он оказался прав.
— Уф, — выдохнула я.
— Больше всего я хочу, чтобы был какой-то способ, и Чарли оказался прав. Чтобы у нас была такая возможность. Мне ненавистна мысль, что я лишаю тебя этого.
Мне понадобилась минута и я ответила:
— Я знаю, что делаю.
— Белла, откуда ты можешь это знать? Посмотри на мою мать и сестру. Не так-то просто пожертвовать этим, как тебе кажется.
— Эсме и Розали прекрасно справляются. Если такая проблема возникнет, потом, мы можем поступить как Эсме, мы усыновим…
Он вздохнул и тут его голос стал жестоким:
— Это не правильно. Я не хочу, чтобы ты жертвовала ради меня. Я хочу отдавать, а не отбирать. Я не хочу красть твое будущее. Будь я человеком…
Я закрыла ему рот своей рукой.
— Ты мое будущее. А теперь остановись. Перестань хандрить или я позвоню твоим братьям, чтоб они забрали тебя. Похоже, что мальчишник тебе просто необходим.
— Прости меня. Я хандрю, да? Наверное, это нервы.
— А твои ноги не замерзли?
— Не в этом смысле. Я целый век ждал, чтобы женится на вас, мисс Свон. Я с нетерпением жду свадебной церемонии… — он замолк на полуслове. — О, ради всего святого!
— Что случилось?
Он сжал зубы.
— Братьям звонить не придется. Очевидно, Эммет и Джаспер не позволят мне сегодня увильнуть.
Я прижалась к нему на одну секунду, а потом отпустила. У меня не было никакого желания играть с Эмметом в перетягивание каната.
— Повеселись.
От окна раздался противный звук — кто-то специально царапал по стеклу стальными ногтями, рождая ужасно неприятный зубодробильный скрежет. Меня передернуло.
— Если ты не отдашь нам Эдварда, — угрожающе прошипел невидимый в ночи Эммет, — то мы придем за ним сами!
— Иди, — засмеялась я. — Пока они не разрушили дом.
Эдвард закатил глаза, но встал на ноги одним плавным движением, и вторым движением его рубашка уже была на нем. Он склонился ко мне и поцеловал в лоб.
— Ложись спать. Завтра у тебя важный день.
— Спасибо, что напомнил! Теперь я окончательно упокоилась.
— Встретимся у алтаря.
— Я буду в белом.
Я улыбнулась тому, как буднично я это произнесла.
Он сказал с легким смешком:
— Очень убедительно.
Тут он резко пригнулся, мышцы напряглись, готовясь к прыжку, и он исчез. Выскочил в окно, слишком быстро, чтобы мои глаза смогли заметить.