— Со мной, правда, все в порядке, Нола.
— Ну да, ну да, — сказала она. — Просто я хотела извиниться за то, что спрашивала тебя, почему ты сбежала. — Нола потрясла головой. — Твой отец — плохой человек. Ты, вероятно, спасла жизнь себе и своему малышу, когда покинула свой город. И знаешь, что это тебе дало?
Кэт отрицательно покачала головой.
— Ты стала героем, дорогая.
Кэт почувствовала, как от этих слов по ее телу разлилось тепло. Может быть, Нола права.
Мэтт достал нож и начал открывать коробки.
— Я открою их, Кэт.
* * *
Вирджил чувствовал прилив сил. Он ощущал власть, она наполняла все его тело, разливалась по рукам, в которых переплавлялась в другую силу, силу, помогающую ему превращать камень в произведение искусства. Вирджил понимал, что процесс работы с мрамором противоположен отношениям с женщинами. Художник со всем уважением, прочувствовав внутреннюю красоту мрамора, помог ему раскрыться. А вот женщин, Вирджил знал это по собственному опыту, наоборот, надо гонять до седьмого пота, чтобы подогнать их под какой-нибудь идеал.
Мрамору нужно дать свободу. Женщину нужно обуздывать. И мужчина, который не понимает этого, просто дурак.
Даже через беруши Вирджил слышал стук долота по камню, и эти звуки ласкали его слух словно музыка, это была музыка создания произведения искусства. Сегодня он творил свободно, без карандашного эскиза на камне. Он инстинктивно знал, что не зря хранил этот твердый, розовый монолит из Каррара, старинного итальянского городка, более десяти лет, хотя не знал, для чего. Его руки летали, его фантазия безудержно била ключом, он высвобождал, высвобождал, высвобождал женскую форму от каменной оболочки. И это было не просто ваяние лица, глаз, губ. Он высвобождал все, что преследовало его долгое время.
Вирджил внезапно отступил, стащил защитные очки и бумажную маску, отошел к двери, чтобы получше рассмотреть то, что получилось. В воздухе витала пыль. В груди его стало тесно.
Нет, он не может умереть, только не сейчас!
Он натянул обратно защитные очки и маску и вернулся к работе. Он взял долото, напильник и увидел, как они все идут к нему — слабая Бетти Энн, энергичная Элеонора, дерзкая Кэтрин и много других лиц. Там же была и его докторша. Он мечтал о ней прошлой ночью. Все эти женщины расплылись в одно пятно. И он высекал красоту из этой каменной глыбы, пока все эти женщины плыли" у него перед глазами. Он балансировал между вымыслом и реальностью, однако смог сделать то, что хотел. Он был единственным скульптором, которому это удалось.
Вирджил снова остановился, страстное желание охватило его с такой силой, что он почувствовал слабость. Он хотел эту докторшу. Прямо здесь. Ее гладкую кожу и темные волосы. Ему нужно было увидеть ее грудь, ее ключицу, изгиб ее изящных плеч. Ему нужно было, чтобы она позировала ему. Он хотел положить на нее свои руки, смирить ее высокомерие.