Мертвяк оглоушил, как канделябр преферансиста, пойманного на перезакладе. То, что он был мертв, сомнений не вызывало. Вот только это оказался не снорк. Противогаз на человеке и вправду был, только болтался он на шее. А из-под съехавшего на сторону капюшона на Сергея смотрело молодое лицо с жидкими усиками и глазами болотного цвета.
Лицо это было Карташову знакомо. Парня звали Олегом Горелкиным. Он прибыл на кордон с последней партией новичков и числился без вести пропавшим. А вот выходит, не пропал рядовой Горелкин, а в сталкеры дезертировал.
Оттащив труп в сторону, Сергей снова взялся за лопату. Ночью приморозило, суглинок, размоченный вечерним дождем, подмерз. Карташов потел и матерился. Лопатка вгрызалась в землю. А в голове сидел один лишь вопрос: «Что же такое заставляет человека забывать о своем долге, о службе, о жизни, бросать все и уходить за Периметр, ставя себя вне закона и обрекая на полубомжеватое существование?».
Ответа для себя старлей так и не придумал, зато окончательно сложилось впечатление о Зоне отчуждения со всей ее сомнительной романтикой. Если бы кто-то спросил сейчас Карташова о его отношении к ней, он бы честно сказал, что ненавидит Зону.
Расширив свое «кладбище» на еще один участок, Сергей спустился вниз и крепко задумался. Покойники его особенно не трогали. На мертвяков он насмотрелся еще до того, как попал на кордон, так уж сложилось. Потому здесь его трупы шокировали не сильно. Да и с каждым вновь приобретенным покойником восприятие притуплялось. Зато росло чувство опасности. И если в первые дни старлею было здесь не по себе, то сейчас ему стало откровенно страшно, в чем он не боялся признаться. Себе признаваться не зазорно, а больше все равно никого не было.
Жратва, притащенная с собой, давно кончилась. Консервы он есть больше не рискнул и полностью перешел на воду и просроченную лапшу. С оружием тоже было паршиво. Свои патроны практически кончились, трофейное оружие не радовало ни своими характеристиками, ни состоянием, ни наличием внятного боеприпаса. Сергей перетряхнул Киряевы запасы и пришел к выводу, что самый оптимальный вариант — перейти на допотопную хозяйскую трехлинейку. С ней он и принялся обходить окрестности.
Первое, на что он наткнулся, была сгнившая и посеревшая от дождя и времени деревушка. Она расположилась меньше чем в километре от Киряева логова.
Сразу подходить к домам Сергей не рискнул. Он устроился в отдалении и принялся наблюдать. Долго и терпеливо.
Сперва казалось, что деревушка мертва. Карташов хотел было уже возвращаться, когда увидел движение и услышал голоса. И задержался почти дотемна.