В который раз вернувшись в Киряеву землянку, старлей вытянулся на спальнике и вперился в потолок. Выйти отсюда самостоятельно казалось теперь непосильной задачей. То есть это было, конечно, возможно, но, зная собственную степень подготовки к хождению по Зоне отчуждения, Карташов надежд на удачный выход к кордону не питал. Соваться в места скопления сталкеров, памятуя о прошлом опыте общения с бродягами, ему тоже не улыбалось.
Оставалось блуждать, не отходя далеко от своей берлоги, и ждать, когда мимо пройдет какой-нибудь местный отморозок. Один — не пятеро, авось смогут договориться.
Но то ли удача повернулась к старшему лейтенанту филейной частью, то ли землянка Киряя находилась на краю света, а только мимо больше никто не ходил.
Шли недели. Сергей тосковал, слал начальству короткие сообщения с отчетами, страдающими избытком формализма, и принимал обратно недовольные ответы. Сперва от капитана, а в последние дни уже и лично от Хворостина.
Ситуация становилась патовой. Стреляться, чтобы сберечь честь офицера, мог бы капитан Андрюша. Сергей же себя слишком любил для этого. По этой же причине его не вдохновляла идея героического прорыва до той же базы «Долга». Смысл? Реально оценивая свои силы, он понимал, что просто не дойдет. А героически сдохнуть… Нет, это была не его судьба. Но и оставаться здесь вечно он не мог.
В момент, когда отчаяние уже схватило за горло, кто-то там наверху решил-таки сжалиться над старшим лейтенантом и послал ему капельку удачи. Только Карташов о том ещё не догадывался. Он сунул в карман выключенный ПДА, подхватил «мосинку» и покинул свое временное пристанище.
Временное! Не зря говорят, нет ничего более постоянного, чем временное. Если бы кто-то рассказал ему месяц назад о том, что он застрянет в Зоне дольше, чем на несколько дней, Сергей посмеялся бы.
Теперь вот только было не до смеха. Он привычно обогнул свое жилище, пройдя мимо «кладбища», и аккуратно со всей предельной осторожностью пошел по кругу, наращивая радиус.
Это тоже стало своего рода традицией. Каждый день он ходил по спирали, соскакивая с нее резко только в том случае, если начинали пиликать датчики. К ним Сергей стал относиться особенно трепетно. И стоило только прибору пискнуть о том, что в зоне действия может находиться аномалия, Карташов тут же менял курс. Руководствовался старлей при этом простой и весьма эффективной в его случае мыслью: не знаешь — не суйся. А насколько он на самом деле «не знает» и до какой степени бесполезны учебные фильмы, Сергей мог оценить теперь на собственной шкуре.