— Где прописан?
— Жуковского четыре, квартира семь… — мгновенно назвал Иван свой адрес, даже не подумав, что название города в адресе имеет решающее значение…
— Жуковского четыре… — опер внимательно посмотрел Ивану в глаза, отчего Шилову вдруг стало не хорошо.
В глазах опера он увидел силу, которая была куда сильнее, чем весь «общак» вместе взятый…
Иван поежился на стуле.
— Да, — подтвердил Шилов.
— Короче так, — сказал опер. — Я давно смотрю за тобой, и все твои подвиги мне известны…
Иван напрягся, краска ударила в лицо…
— Все твои подвиги потянут лет на десять, не меньше…
Иван чувствовал, как по спине побежали ручейки пота…
— И будешь ты сидеть…
Шилов вдруг со всей очевидностью осознал, что его веселой и беспечной жизни пришел конец. Как бы дальше не развивались события, он точно изменит свой образ жизни…
Опер был совсем не на много старше Ивана, но Шилов совершенно отчетливо чувствовал, как этот мальчишка намного опытнее его, смелее в своих рассуждениях, точнее в выводах… но разговаривал опер с ним не с позиции своего официального положения, а именно с позиции приобретенного в жизни личного авторитета…
— Ну, давай, рассказывай все по порядку…
Шилов чуть было не начал говорить, как вдруг опомнился: а что именно опер знает про него? А не получится так, что опер будет знать только то, что он сам ему и расскажет?
— Что рассказывать?
— Все… — усмехнулся опер. — Как договаривались, как брали машину с телевизорами…
— О какой машине речь? Ваши товарищи на улице меня завернули, я с магазина к подруге шел…
— Знаешь, Ваня, я таких сказок наслушался, хоть книгу пиши, ты мне тут лапшу на уши не вешай. Я по твоим глазам масть блатную вижу! Давай, не заставляй меня изменить доброе отношение к тебе на не очень доброе…
Иван снова пересекся с опером взглядом, и ему снова стало не по себе. Шилов понял — опер при любом раскладе вырвет из него всю необходимую информацию! Во взгляде опера сквозила железная сила воли, нечеловеческая хитрость, умение подчинять людей…
— Можно мне десять минут подумать? — спросил Иван, сам не зная почему.
— Можно…
Опер отвел Ивана в дежурную часть и, забрав с собой Цыпу, ушел в кабинет. Ивану указали на скамью возле телевизора:
— Здесь сиди!
Из маленького зарешеченного окошка «телевизора» на Ивана глянул Жорик:
— Ну, что?
— Колят…
— На что?
— Пока только на машину с телевизорами…
В этот момент в дежурную часть вошел какой-то постовой и несколько мгновений дверь оставалась открытой.
— Беги, Ваня! Беги! — шепнул Жорик. — Беги пока не поздно!
Иван размышлял мгновение. Если его поймают, хуже уже не будет. Если сейчас не поймают, то будет только лучше…