При составлении графика я должна учитывать и то, хорошо ли роли сочетаются друг с другом. Слишком радикальные перемены в стиле пения не способствуют вокальному долголетию, они напрягают и утомляют мышцы, негативно сказываются на технике и нервах. Ранний закат Марии Каллас объясняют, в частности, тем, что она пела Верди, бельканто и даже Вагнера без передышки, партия за партией. К счастью, меня никогда не просили петь «всё и сразу». За три года нашей совместной работы сэр Гёорг Шолти предлагал мне исполнить Изольду, Леонору в «Фиделио» и Леонору в «Силе судьбы», но я знала: ему просто очень нравится мой голос и он хочет слышать меня во всех постановках, которыми дирижирует. Сочетание оперы, концертов и выступлений под аккомпанемент фортепиано, особенно если между ними делать перерывы и отдыхать хотя бы несколько дней, полезно для моего голоса. Начнешь слишком часто исполнять Моцарта — это приведет к чересчур продуманному, контролируемому пению; станешь злоупотреблять другими гранями своего репертуара — это негативно скажется на негромком, изящном пении. И хотя мне всегда хотелось петь как можно больше разной музыки, я стараюсь соблюдать стилистический и вокальный баланс.
Я планирую записи вместе с моими менеджерами и компанией «Декка»; это на удивление трудный процесс, ведь приходится решать не только какой репертуар исполнять, но когда и с кем петь. В лучшем мире я бы выбирала только те партии, которые подходят моему голосу, любимые партии, неважно, популярные они или никому не известные, партии уже исполненные и уложенные в голове, а оркестр с дирижером или пианист всегда были бы самого высокого уровня. Но это только мечта. Когда мы записывали «Четыре последние песни» Штрауса с Кристофом Эшенбахом и Хьюстонским симфоническим, я впервые столкнулась с этим произведением, лежащим в основе репертуара многих сопрано и представленным множеством весьма удачных записей. Я изучила двадцать четыре интерпретации, как официальные диски, так и пиратские, пытаясь восстановить полную историю записи. Поскольку впервые «Песни» были записаны великой норвежской драматической сопрано Кирстен Флагстад только в 1950 году, это, к счастью, оказалось не так уж и сложно. Разузнав все что можно, я задумалась о собственной интерпретации, о том, как спеть «Четыре песни» от своего имени, не оглядываясь на предыдущих исполнителей. Трактовку мы находим между нот, и, кроме тембра голоса, собственное видение — это единственное, что отличает одного певца от другого. Блестящее исполнение фразы — всего лишь начало. Что тут можно сказать нового? Как вложить в пение частичку души? Мы мечтаем благодаря таланту, интеллекту и вдохновению стать однажды не просто певцами, но, о чудо, артистами.