— Хорошо, — прервал его Уомрас, протирая резинкой дыру в бумаге, -
R-панга для кузенов… минутку…
Он обернулся. Лицо его выражало мрачную решимость.
— Подожди немного, Альварес, мы сейчас закончим. N-панга и тех, кто больше, кроме случаев…
Он нарисовал штук шесть прямоугольников, подписал их и принялся соединять линиями.
— Ну, теперь-то правильно? — спросил он у Джорджи.
— Да. Только теперь получаются неправильные панга для кузенов по материнской линии. Нарисуй так: от N-панга кузенов по отцу к O-панга кузенов по матери, или тех, кто больше… Да, а теперь от R-панга дядюшек отца к кузенам панга дядюшек матери…
Уомрас уронил карандаш. Он уставился на только что обновленный участок схемы, где путаница линий явно превысила критический порог. Уже нельзя было разобраться, какой квадратик с каким соединен.
— Господи боже, — безнадежно произнес Уомрас.
Он слез с лестницы, поднял карандаш и вручил его Альваресу.
— Теперь твоя очередь ехать крышей, — сказал он, подошел к столу, нажал кнопку интеркома и произнес: — Шеф, я ухожу. С меня хватит.
— Ты начертил вразумительную схему? — раздался из динамика требовательный голос.
— Нет, но…
— Твое дежурство продлено. Выпей еще таблетку, и продолжай. Альварес пришел?
— Да, — угрюмо ответил Уомрас.
— Тогда зайдите ко мне оба. Джорджи оставьте, где он есть.
— Здрасьте, доктор Альварес! — радостно пропищал горгон. — Ты мне панга, или нет?
— Только не влазь в это прямо сейчас! — взмолился Уомрас, и потащил Альвареса за рукав.
Они обнаружили начальника ксенологической лаборатории Эдварда Х. Доминика, засевшего за столом, как медведь в берлоге. Сигара у него в руке была наполовину изжевана.
— Уомрас, — сказал Доминик, — когда ты сделаешь эту схему?
— Не знаю. Скорее всего, никогда.
Уомрас ответил на хмурый взгляд шефа еще более хмурым взглядом, пожал плечами и закурил сигарету. Доминик повернулся к Альваресу.
— Ты слышал, что случилось вчера на банкете в честь Джорджи? — спросил он.
— Нет, не слышал, — сказал Альварес. — Не будешь ли ты так любезен либо рассказать мне об этом, либо заткнуться и не поминать эту тему?!
Доминик проглотил оскорбление и устало потер бритый череп.
— Все случилось, когда подали десерт, — сказал он. — Джорджи вертелся напротив миссис Карвер на своем пружинном табурете. Как только она погрузила ложечку в торт… превосходный лимонный торт, напрасно ты… гм… Да. Так вот, как только миссис Карвер дотронулась ложечкой до торта, Джорджи перекатился через стол и выхватил у нее тарелку! Миссис Карвер закричала и отшатнулась — надо полагать, решила, что Джорджи на нее нападает, — ну, и стул под ней опрокинулся. Произошла… гм… суматоха.