— Да?
— Ну, я тут подумал… Дыба не подошла, но у древних было еще одно орудие пыток, называлось "железная дева". В него вела такая дверца с шипами…
— Я вот что имел в виду, — сказал Доминик. — Есть ли что-то, ограничивающее их максимальный размер? Какая-то причина, по которой им опасно или невыгодно расти большими?
Альварес нахмурился и посмотрел на Несельрода, который придвинул свой стул к ним поближе.
— Давление?.. — предположил Несельрод.
Доктора одинаковым жестом потерли подбородки и взглянули друг на друга с искоркой профессионального любопытства в глазах.
— Ну, ну! — загорелся Доминик. — Так что там с давлением?
Карвер как раз спрашивал Ритнера:
— Сколько времени вам понадобится, чтобы построить этот механизм?
— Часов десять — одиннадцать.
— Слишком долго. Предложение отклоняется. Следующий!
— Фактически, — задумчиво сказал Несельрод, — горгоны представляют собой одну-единственную клетку, наполненную коллоидным раствором. Раствор находится под значительным осмотическим давлением. Чем больше они вырастают, тем — при той же форме — сильнее давление. Если горгон вырастет слишком большим, мне кажется, он…
— Лопнет! — в ужасе воскликнул Альварес.
Карвер разъяренно повернулся к ним.
— Джентльмены! Если бы вы хоть немного помогли мне, вместо того, чтобы мешать… Уомрас, прошу вас.
— Я размышлял, сэр… если бы мы позволили ему превратиться в рыбу — ну, как тогда, в бассейне, — и тут же быстро вытащили из воды… Может быть…
— Не может, — трезво сказал Келли. — Он тогда превратился обратно за пару секунд.
На горгонов никто не обращал внимания. Один из больших горгонов, который все это время неотрывно глядел на букет в центре стола, внезапно вытянул конечность, схватил цветы и сунул в ротовое отверстие. Джорджи что-то резко просвистел на горгонском языке и отобрал у него цветы.
Большой горгон выглядел сконфуженным, но довольной розовой окраски не утратил.
Зато Джорджи неожиданно и явственно посинел.
"Рука", в которой он сжимал букет, неуверенно дрогнула. Медленно, словно это стоило ему больших усилий, Джорджи вернул помятые цветы в вазу.
Два других горгона обвили его конечностями. Спустя минуту Джорджи пришел в себя, но синий оттенок в его коже остался.
— Что такое? — встрепенулся Карвер. — Мы все-таки что-то сделали? -
Он щелкнул крышкой коммуникатора. — Осталось еще десять минут до окончания срока, значит…
— Ты посинел потому, что мы тебя наказали, Джорджи? — спросил Уомрас.
— Нет, — вдруг пропищал Джорджи без переводчика. — Мне трудно быть старейшим.
Он добавил несколько слов на родном языке, обращаясь к другим горгонам, и они снова обняли его с двух сторон.