Играли в «кассу», «дорожку», «банчок». Смысл всех игр состоял в том, чтобы накрыть цель битком – свинцовой лепёшкой, которую мальчишки самостоятельно выплавляли на газу в специальной формочке, чаще всего в плоской металлической баночке из-под гуталина. Так, например, в «дорожку» играли один на один: первый произвольно бросает биток в сторону, второй старается кинуть свой биток, чтобы его «наплешить», то есть попасть так, чтобы одновременно дотянуться пальцами одной руки до обоих битков. Если этого ему сделать не удаётся, приходит очередь второго. Если биток наплешен, наплешивший получает один патрончик – при одинарной ставке, конечно; если наплешка была «с чикой», то есть один биток при этом стукнулся о другой, – два патрончика, чика «с накатом» – три патрончика, «с подкатом» – четыре патрончика.
Гек больше всего любил играть в банчок. Собиралась группа человек в пять-шесть, а доходило и до десяти, шли на пустырь, где в земле можно было выкопать ямку – будущий банк. Ямка определялась по ситуации, но чаще всего её объём не превышал по размеру литровую пивную кружку. Метрах в десяти-пятнадцати проводили черту, определяли очерёдность играющих, размеры ставки, нюансы в правилах, которые могли варьироваться в зависимости от желания игроков, и игра начиналась. Все по очереди метали свои битки, стараясь угодить в ямку. Если попадания не было, ставка добавлялась и кидали вновь, но очерёдность уже была другая: тот, кто ближе всех попадал к банку, становился первым. Если играли с наплешкой, то наплешивший другого игрока вместе с ним имел возможность бросить повторно, вне очереди, но наплешенный был обязан добавить в банк ставку. Если черта была проведена достаточно далеко, то банк вырастал до огромных величин: Ронни-Чиж, «крестивший» Гека, азартнейший в классе игрок, снял однажды банк в триста с лишним патрончиков. А Геку доставались банки по шестьдесят, по восемьдесят патрончиков, что тоже было великолепно.
Но счастье так мимолётно. Через два месяца жизнь Гекатора опять наполнилась горечью до самых краёв. Пьяный отец нашёл и выбросил все накопленное Геком богатство – почти тысячу сто патрончиков. Не помня себя от негодования, Гек обозвал его в лицо козлом вонючим. Не следовало ему такое говорить: Ангел действительно надел повязку во время последней отсидки, следил за внутренним распорядком на зоне, но вспоминать о своём позоре и предательстве прежних идеалов не любил, а тем более слышать подобное от родного сына…
Для начала он зверски его избил, так, чтобы причинить максимум мучений и при этом не покалечить, потребовал, чтобы Гек встал на колени и просил прощения, чтобы ноги целовал отцу, который его поит и кормит вместо того, чтобы утопить как кутёнка. Гек отказался. Тогда отец вытащил откуда-то наручники, приковал к унитазной трубе и дал день на размышление: