Древний рыбацкий метод вязки неводов: всe, что нужно, это крученная суровая нитка и деревянная вязальная игла. Ячейки два на два сантиметра — оптимально: мельче не надо, крупнее тоже излишне. Чтобы окрасить, ажурное творение пришлось залить водой в алюминиевом тазике, насыпать в eмкость картофельной ботвы, травы и берeзовых листьев, и прокипятить смесь на огне…
Знатные яблочки, кисленькие. Хрустят, демаскируют: кашель слышен за сорок метров, шаги — за тридцать, коварные сучья под ногами — за семьдесят; а ежели яблочки в челюстях добротно молоть, чавкая и облизываясь, то звукан уж точно не тише бронхиальных всхлипов.
Хорошо — отдыхать, когда вроде невсерьeз и можно расслабить булки, низводя инстинкты да житейский опыт до уровня непонятного, перенасыщенного мелочами ритуала.
Ха-а-ра-шо-о!
Ладно, пора одеваться — неча ягодицами отсвечивать. Фруктами сбил ржавую оскомину во рту, зрение восстановилось — отдых закончен.
…Оделся так же быстро, как и обнажился. Наматывая на ботинки марлю, вспоминал как…
— Содержимое карманов выложить для досмотра!
Закреплeнный майор (по кодировке Профсоюза это звание соответствует почeтному статусу «Вильгельм Телль», 4, 2, 3) щурится, подставляя солнцу загорелое лицо. Скуластое. Светлое рассечение шрама от подбородка до брови. Шерхан, Хозяин Джунглей… — майора по-разному называли за глаза.
Множество кучек у подножий каблуков ботинок — для каждого кармана отдельная.
Наконец шеренга перестала кланяться. Михаил покосился — справа налево — разнообразием предметов содержимое кучек не поражало: везде — укутанные в мягкий полиэтилен обязательные кусочки хлеба (от внезапного приступа кашля) и документы, иногда — совершенно бесполезные (стрижки под ноль) прореженные пластмасски расчeсок, реже — пачки папирос и зажигалки.
— Курить — здоровью вредить! — непонятно весело пропел Шерхан, останавливаясь рядом с Михаилом. — А эт-то что у нас такое?!
— Спички, товарищ майор, коробок спичек, — Михаил внутренне затрепетал.
— Эта, товарища курсанта, не спичка, однака. Эта — шта? — это пыгримушка, однака! — Шерхан довольно точно умел парадировать сибирский акцент; картонный коробок перекочевал в сухонькую ладошку, оттуда в брезгливо оттопыренные большой и указательный пальцы. Лeгкое движение — и спички внутри картонки отчeтливо затарахтели.
Майор, языком раздвинув густые усы, улыбнулся:
— Погремушку экспроприирую. Ты, Климук, вроде как уже не детского возраста мальчик, уси-пуси-забавы тебе ни к чему. На, дарю, — и майор протянул салатового цвета зажигалку. — Пользуйся, Климук, на здоровье. И курить бросай, да?