Антон пожал рыхлую влажную руку капитана и, оглянувшись, кивнул Сеньке. Тот мигом нырнул вглубь автобуса и через пару секунд уже вручал зардевшемуся «федералу» пакет с самой ценной после Исхода валютой — добрым куском копченого сала, буханкой ржаного хлеба и бутылкой с таинственной прозрачной жидкостью без названия. Щедрая любезность была проявлена не без тайного расчета: обратно придется, скорее всего, ехать через тот же блокпост, и благорасположение «бравого вояки» и его команды могло еще очень даже пригодиться.
Вернувшись в автобус, генерал окинул взглядом несколько присмиревшую от первого контакта с «большим городом» молодежь. Убедившись, что Крис продолжает безмятежно спать после баталий вчерашнего дня и ночного бдения в «хозяйстве дяди Миши», он знаком велел Сеньке трогаться и препоручил себя ловким рукам санитарки Вали, приготовившей уже все необходимое для перевязки.
Занимался серый день. Пошел легкий, как пух, первый снег. Ветер носил его по тротуарам, рисуя замысловатые белые узоры. КПП с его обитателями остался позади. Старательно объезжая выбоины, автобус углубился в окрестности Речного вокзала — некогда престижного района Москвы. Прильнув к окнам, юные общинники во все глаза рассматривали полуразрушенные безглазые дома, хранившие следы жестоких уличных баталий, заброшенные, неухоженные парки с разбитыми дорожками и павильонами. Вся местность, если не считать бродячих собак, была пустынна и усеяна битым стеклом, мусором и обрывками каких-то проводов.
Редкие прохожие, завидев автобус, сворачивали в сторону, а потом долго глядели ему вслед. Упреждая недоумение «чижиков», Сенька, как настоящий экскурсовод (это была уже его третья поездка в Москву), пояснил, что регулярный общественный транспорт в городе давно не ходит (как не работает и большая часть коммунальных и инженерных служб), автомобили принадлежат либо военным, либо бандитам, что нередко одно и то же. Потому-то люди и предпочитают держаться подальше от всякого транспорта: никто не застрахован от шальной пули из встречного грузовика или джипа.
Успокоенный перевязкой и таблеткой анаболика, Антон машинально следил за дорогой, сам же мыслями вернулся к финалу вчерашнего вечера.
После стычки с бандитами Шпиля неприятности на время оставили общинников. Слегка потрепанный автобус до наступления темноты прибыл в деревню Дурыкино, что километрах в сорока от Москвы. Там с незапамятных времен обитала одна из старейших в Подмосковье православных общин с необычным названием ТИЛь (терпение, искренность, любовь). С незапамятных времен в ней спасались отверженные — наркоманы, алкоголики, бомжи.