* * *
Генерал еще раз сверился с картой и нанес на нее полученные накануне из штаба предложения по обходному маршруту. Заправленный и загруженный автобус, преодолевая последние московские колдобины, приблизился к Химкинскому КПП. Знакомый капитан ФСОП уже спешил им навстречу, изо всех сил демонстрируя радушие. Он размахивал руками, яростно подгонял своих горе-подчиненных и беззвучно открывал рот, призывая на них гром и молнии. Помедлив, шлагбаум поднялся. Путь домой был открыт.
Генерал обернулся. Все были на месте — Крис, Сенька, ребята. Все — да не только. В хвосте «Ивеки» попискивало «пополнение» — два десятка сирот и беспризорников, вывезенных из монастыря. Деяние не вполне законное: по правилам полагалось оформить на них бумаги и получить разрешение властей. Но Антон и не вспоминал об этом — дело нужное, Бог не выдаст — свинья не съест. К тому же он теперь смело мог рассчитывать на лояльность своего «друга»-федерала, со всех ног спешившего навстречу.
— Бог мой, Антон Павлович, какие документы, помилуйте! И в автобус заходить не буду, чего я там забыл! Как съездили? Как столица? Ребята довольны? — капитан без умолку трещал, подпрыгивал и заглядывал в глаза к генералу, ожидая заслуженного магарыча. Получив искомое, он широким жестом отпустил автобус и, как бы невзначай, поинтересовался обратным маршрутом группы.
Антон любезно подтвердил «другу», что маршрут будет тот же самый, другого и быть не может. Сомнений не было: сегодня же эта информация будет доложена руководству ФСОП… Впрочем, это уже не имело значения. Кто бы и где бы их ни поджидал, — не дождется. Объездными путями — по Пятницкому и дальше по Новорижскому шоссе — они до вечера выйдут на условленное место под Волоколамском, где их ожидает группа боевого сопровождения.
Двери захлопнулись. Обдав капитана и его команду клубами голубого дыма, «Ивеко» взял курс на «Подсолнухи». Сзади таял, покрываясь серой мглою, огромный город, но молодежь, заметил Антон, даже не смотрела в ту сторону. Юность летела вперед — туда, где родной дом, где будущее.
Лиза упертая
(Село Казачий Дюк, август 2018 года)
Серые, в подтеках, потемневшие — то ли от сырости, то ли от дыма старенькой буржуйки — своды северного придела храма Иоанна Богослова притягивали к себе Лизу, как магнитом. Вот и сегодня с первыми звуками псалмов взгляд девочки устремился к плавным арочным изгибам. «Господу помолимся!..» — нараспев завел старенький отец Артемий, и Лизе, шепотом вторившей его словам, вновь, в который раз, показалось, что своды древней церкви ожили: они то приближались, то убегали ввысь, странные блики и тени творили живые узоры на бурой штукатурке, образовывая неясные лики. Лики были подвижны и живы, внимательны и участливы. Они вглядывались в нее, вслушивались в ее горькие просьбы. В такие мгновенья время теряло свой бег, стены храма раздвигались, и Лиза парила, не чуя под собой ног, от неведомого счастья и покоя, свободная от боли, страха и гнета земной жизни. Как ждала она этих мгновений, как мечтала о них накануне каждого воскресенья, готовясь к причастию и вычитывая на пару с бабой Дашей положенные правила! Только здесь, под этими сводами, по-настоящему отдыхала ее душа, наполняясь силой и тайной надеждой на чудо, почти утерянной после трагического исчезновения мамы.