Как только зрители начали собираться, жонглеры стали показывать свое искусство, Кадди и двое музыкантов заиграли, а Герда и Кэт запели.
К тому времени, когда началось основное представление, базарная площадь была заполнена людьми. Люди забирались даже на деревья и на крыши домов. Кто-то принес с собой табуретки, а остальные устраивались где могли.
Представление шло точно так же, как и накануне: Дженни спела первую песню в одиночестве, как это было в Лохмабене, Хью присоединился к ней на второй песне, и зрители хлопали им, пока они не исполнили еще две, включая и ту комичную, которую пели прошлым вечером.
— Вы выступали отлично, — сказал Весельчак, когда они закончили.
Похлопав Хью по спине, он добавил:
— У тебя настоящий талант к подражанию, приятель. Только постарайся не изображать знатных людей, которые приходят на представления. А то кто-нибудь из них обидится и тебе несдобровать. Особенно меня беспокоит шериф. Наши шуты и без того испытывали его терпение прошлым вечером, так что если они продолжат в том же духе, тебе лучше каким-то образом успокоить его, а не злить дальше.
— Никого я не собираюсь злить, — сказал Хью, — а уж тем более шерифа.
Он говорил так уверенно, что Дженни, не подумав, спросила:
— А вы его знаете?
Кажется, ее вопрос удивил Хью, однако он быстро ответил:
— Я и- не вздумал бы поддразнивать человека, обладающего такой властью, как у него.
— И это правильно, — кивнул Весельчак. — Видишь ли, в Триве мы будем выступать перед людьми, обладающими еще большей властью, не говоря уж о короле шотландцев, если он все-таки посетит наш праздник, и я не хочу, чтобы мой артисты страдали от своих необдуманных выходок. — Говорил Весельчак твердым, непререкаемым тоном.
Дженни наблюдала, как Гилли и Гок вернулись на сцену, чтобы исполнить номер, в котором Гилли притворяется тенью Гока. Что бы ни делал высокий, маленький все за ним повторял, и это было так уморительно, что вскоре зрители буквально рыдали от хохота. До-этого Дженни вблизи не видела этого номера, но теперь поняла, что Хью был прав: эти двое любят импровизировать, и будут делать то, что хотят, и говорить что им заблагорассудится.
Наблюдая за шутами, Дженни чувствовала, что Хью стоит у нее за спиной. Остальные артисты, поджидавшие своей очереди выступать, тоже были неподалеку, но Хью стоял совсем рядом.
Наконец акробаты и жонглеры сменили шутов, и в воздухе, перелетая от одного жонглера к другому, замелькали раскрашенные дубинки и мячи.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — сказала Дженни вполголоса, когда убедилась, что никто не может