— Мистер Хиггинботем! Мистер Хиггинботем! Расскажите нам про мистера Хиггинботема! — ревела толпа. — Что говорит следователь? Пойманы ли преступники? Перестала ли племянница мистера Хиггинботема падать в обморок? Мистер Хиггинботем! Мистер Хиггинботем!
Кучер не отвечал ни слова, только крепко обругал хозяина за то, что тот медлит с лошадьми. Адвокат, сидевший в карете, не терял сообразительности даже во сне: узнав о причине волнения, он первым делом достал из кармана большой сафьяновый бумажник. Тем временем Доминикус Пайк, будучи весьма учтивым молодым человеком и рассудив, кроме того, что женщине развязать язык не труднее, чем адвокату, помог путешественнице выйти из кареты. Это была красивая молодая девушка; она уже совсем проснулась и была свежа, как роза; глядя на ее хорошенькие губки, Доминикус подумал, что охотнее выслушал бы из них признание в любви, чем рассказ о кровавом преступлении.
— Леди и джентльмены, — обратился адвокат к лавочникам, школьникам и фабричным работницам. — Смею заверить вас, что причиной вашего чрезвычайного волнения послужила какая-то необъяснимая ошибка или, что более вероятно, ложные слухи, умышленно распространяемые с целью подорвать кредит мистера Хиггинботема. Мы останавливались в Кимболтоне сегодня в три часа утра и, несомненно, услыхали бы об убийстве, если бы таковое имело место. Но я могу представить вам доказательство противного, почти столь же неоспоримое, как если бы это было личное показание самого мистера Хиггинботема. Вот записка, полученная мною от вышеупомянутого джентльмена в связи с одним его делом, назначенным к слушанию в коннектикутском суде. Она помечена вчерашним числом, десятью часами вечера.
С этими словами адвокат поднял над головой записку, дата и подпись на которой не оставляли никаких сомнений в том, что либо зловредный мистер Хиггинботем был живехонек, когда писал ее, либо — и это многим показалось более вероятным — мирские дела настолько волновали его, что даже после смерти он продолжал ими заниматься. Но тут явились доказательства еще более неожиданные. Молодая девушка, выслушав объяснение торговца, улучила минутку, чтобы оправить складки платья и привести в порядок локоны, и затем, взойдя на крыльцо дома, скромно попросила внимания.
— Добрые люди, — сказала она. — Я — племянница мистера Хиггинботема.
Ропот удивления прошел в толпе при виде розового и сияющего личика той, которая, по уверению паркер-фоллзского «Вестника», лежала почти без признаков жизни. Некоторые здравомыслящие люди с самого начала сомневались, станет ли молоденькая племянница так безудержно горевать по поводу смерти богатого старого дядюшки.