— Да ну что вы, Христина Ивановна, — укорил я ее, — наверняка спрашиваете. Обязаны спрашивать. А то как вы налоги уплачиваете?
Она вспыхнула.
— А вот уплачиваю! Сполна и вовремя! Егор Филидорович никогда не жалуется, всегда доволен! — Видимо, этот Егор Филидорович был местным податным, представителем Министерства финансов. Еще бы ему быть недовольным, все они пьют и едят за счет тех, с кого налоги собирают. Худых, неупитанных податных я в жизни не встречал. — Только при чем тут дом Реденов?
— Христина Ивановна, — примирительно заговорил я, — я ведь не податной инспектор. И домом Реденов интересуюсь не потому, чтобы с ваших пациентов сборы не были уплачены, а исключительно в связи с совершенным убийством.
— Святый Господи! Надоели уже с вашим убийством! Что вы мне все про убийство! — Хоть акушерка и старалась сохранить обиженный вид, но заметно было, что она испытала некоторое облегчение, когда я отказался от темы уплаты податей.
Конечно, Христина Ивановна далеко не со всех своих доходов уплачивала необходимые сборы, как это делали и все остальные вольнопрактикующие доктора. Кое-какое вознаграждение наверняка полностью шло в ее карман, но я действительно не податной инспектор.
— Мне вот известно, уважаемая Христина Ивановна, что вы оказывали помощь некой Емельяновой Анне. Так?
— Не знаю я никакой Емельяновой Анны! — акушерка вздернула подбородок.
— Но баронессу-то, Ольгу Аггеевну, знаете ведь? — гнул я свое. — Так Анна Емельянова пришла от нее, по ее рекомендации.
— Какая баронесса? Какая Ольга Аггеевна? — притворилась акушерка.
— Ну как же! Баронесса Реден. А ведь Ольга Аггеевна при смерти, — заметил я невзначай.
— Как — при смерти? — ахнула акушерка. — Свя-тый Господи, как же это? Такая хорошая женщина…
Поняв, что она себя выдала, акушерка прикусила губу и опасливо глянула на меня. Я благородно не стал ловить ее на слове и сделал вид, что не заметил ее проговорки.
— Ничего плохого нет в том, что баронесса пользовалась вашими услугами, — сказал я, но акушерка запротестовала.
— Нет-нет, что вы! Моих услуг не было! Баронессу пользовали у господина профессора Флоринского, в медико-хирургической… — она осеклась, да меня и не занимало нисколько, кто же пользовал баронессу. Меня интересовала в большей степени ее прислуга, о чем я и сообщил Христине Ивановне.
Наверное, по зрелому размышлению, она решила, что от того что выдаст следствию интимные тайны прислуги, сама баронесса много не пострадает, и я постарался, как мог, укрепить ее уверенность в том.
— Ну была такая Анна Емельянова, — неохотно признала она. — Но я ее в книгу еще не успела занести…